Неуловимый. Часть 2

Нечёсаный бугаёнок, улыбаясь, кивал в такт словам своего начальства. Помощникам он, с одной стороны, рад, а вот оговорка про ответственность за нас его явно не порадовала. Но беглый взгляд на наш неприглядный вид, видимо его немного успокоил. Вон, как предвкушающе улыбается. А нам то что, понятное дело, опять придётся кое-кого приручать. Главное при этом никого ненароком не прибить, а то ведь не зря наставник барона нас отдельно об этом предупреждал.

Всё, вот и закончился производственный развод и нас, как баранов, погнали в сторону виднеющихся построек. Вот только не зря говорил чинуша о дальней конюшне, до неё пришлось идти по пыльной дороге почти час, при этом, недоросль взял сумасшедший темп. Так и не проронив по дороге ни одного слова, мы, как лошади на рысях, пылили за своим номинальным начальником, вот только было понятно, что непосредственно с нами заниматься будет не он, не тот уровень. А кого нам дадут в наставники в вопросе заботы о животных, мы даже гадать не брались. Ведь, по факту, мы со стороны, в своих обносках, выглядим, как настоящие беженцы, да и похудели за время перехода оба. В общем, видок у нас был…

Камешки больно впивались в голые ступни, от этого ещё труднее было бежать за верзилой и постепенно мы со Шварцем начали отставать. Благо, дорога вошла в лесопосадку и никого из посторонних видно не было. Идеальное место для провокации, тем более, сего фрукта следовало прибрать к рукам до объявления нам фронта работ, а то, что он обязательно захочет показать на нас свою значимость и силу и дураку было понятно. Что, впрочем, тут же и произошло.

– Вы чего там уселись? – крикнул нам парняга, не услышав за своей спиной учащённого дыхания уставших детей и их тихих проклятий в его сторону, звучавших, вот уже, почти час.

Мы с бароном с наслаждением вытянулись на молодой и сочной травке, которая бывает такой только поздней весной. Гудящие ноги хотелось задрать ещё выше.

Видя, что его окрик никакого должного эффекта не произвёл, недоросль поднял какую-то палку, валяющуюся на обочине дороги, и ринулся к нам.

– Ты именно этого добивался? – спросил меня Шварц, даже не делая и попытки дёрнуться при виде разъярённой физиономии нашего временного начальника.

– Видал у него нож какой? – вместо ответа на его вопрос спросил я по-еврейски.

– Ага! Мне он тоже понравился. Но забирать нож, который на поясе, в нашем случае никак нельзя, если ты и вправду хотел подольше быть незаметным. А вот в голенище у него точно засапожник в пару к поясному должен быть, а если учесть, что мы на нолях и у нас всё отобрали…

М-да! Мастера удалось убедить отдать нам наши вещи, оружие и деньги. Победа несомненно, вот только получим мы это только либо в школе, когда туда после каникул попадём, либо в замке местного барона, куда нам пока дорога заказана. А так, мы остались при своих!

Пользоваться магией, чтобы совладать с этим бездарем, никто из нас не собирался.

Резво отпрыгиваем в разные стороны, пропуская прямо перед носом конец несущегося на наши головы дрына, и тут же, не сговариваясь, резко, с обеих сторон пробиваем ногами снизу вверх в грудину провалившемуся обидчику.

Ого! Как бы не переборщили! Резкости, что мне, что барону, вполне хватает. Наш проводник, скуля, валяется скрючившись в позе эмбриона на земле и воет, вернее подвывает, словно волк на луну в полнолунье.

Что удивительно, а дрын-то от соприкосновения с землёй остался целым, только шелуха отслоившейся коры разлетелась в разные стороны.

– Шмонаем? – просто спросил Шварц, кровожадно сжимая в руках конец этой, необыкновенно прочной палки.

Я усмехнулся, а что? Бой был? Был! Значит и на хабар мы имеем полное моральное право. Но вот как отнесутся к этому в поселении? Кто этот мелкий начальник, а кто мы?

– Давай сюда оружие, ты этим толком и пользоваться-то не умеешь, в отличие от меня, да и по карманам и сапогам шустрить у тебя всяко лучше, чем у меня получается. Кстати, о сапогах! – мы понимающе переглянулись со Шварцем. Очень уж нам понравился развод, тот, что мы уже дважды в подобных ситуациях проворачивали.

Перекинув через скулящее тело кривой шест, барон споро принялся обыскивать нашего визави, при этом не забывая комментировать свои действия.

– Ты смотри, такая с виду детина деревенская, а денежки-то водятся! – показал он мне маленький кошелёк, любовно обшитый тонкой жёлтой тесьмой. – Одна серебрушка и медью ещё на одну серебряную монету наберётся, богатенький! Так, сапоги. Ты не дёргайся, а то опять по бокам получишь! – зашипел на недоросля барон. Настроение, похоже, у него выше крыши, во, как лыбится. – Сапожки яловые, дорогу-ущие! – потянул довольно голосом он. – А вот и обещанный засапожник. А что, смотри, ты и вправду угадал! В пару к обеденному делался, а кузнец по-любому мастер, так классно рукоять выполнить не всякому дано.

– Это по-па-па-дарок! – запричитал сквозь проступившие слёзы бугай-телёнок, размазывая рукой влагу по испачканному лицу.

А соплей-то, соплей!