Неуловимый прайд

У него не было времени попрощаться с ней перед отлетом, он очень спешил — «Калькутта» уже закрывала вакуум-створы, и его доставили на борт спецрейсовым катером. В радиограмме с Земли он обещал ей вернуться на месяц раньше, но не сумел выполнить обещания, потому что Маккоубер неожиданно и самовольно сложил с себя полномочия, все перепуталось и нужно было что-то решать…

— Ты должна взять меня в руки и приучить, наконец, к дисциплине, — сказал он. — Ну куда это годится — я самый недисциплинированный человек в системе Юпитера!

— Юпитера?.. Бедный мой! Ты хотел сказать: в нашей Галактике!

— И за ее пределами, — охотно согласился он.

— Не подлизывайся ко мне. Ты хоть раз вспомнил меня за все это время?

— Не надо, родная! Это слишком злая штука — так говорить! Ты постоянно была со мной, я ни минуты не жил без тебя. Ни секунды…

— Хотелось бы в это поверить, — сказала она. — Но ведь я тебя знаю, ты постоянно занят, тебе всегда недоставало времени для меня…

— Да, — сказал он. — Я постоянно занят, но все мое время — твое. Без тебя мое время было бы мне, наверное, и не нужно. Это было бы страшно пустое время… Я даже боюсь себе это представить.

— Я тоже боюсь… — тихо сказала она, и он вздохнул с облегчением.

— Все будет у нас хорошо. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы у нас все было отлично. Веришь?

Она молчала, и он подумал, что не расслышал ее из-за плохого контакта, и налег на рычаг.

— Повтори мне, пожалуйста, что ты сказала, Надия.

— Кажется, я ничего не сказала… Прости, я немного задумалась.

— Можешь не говорить. Если веришь мне, просто кивни. Веришь, да?

Она испуганно и торопливо кивнула.

— Я верю, что у нас все будет отлично, — произнесла, так произносят формулу заклинания. — Я тоже буду стараться. Это значит, что я должна быть готова снова я снова ждать тебя месяцами…

Он этого не ожидал и не сразу нашел, что ответить.

— Что нового у тебя? — спросила она.

— Особенного ничего. — Он пожал плечами, надеясь, что это получилось у него естественно и беспечно. Новым было то, что он вернулся руководителем Проекта, вместо Маккоубера, но все это было так сложно, что говорить об этом сейчас не хотелось. — Ничего нового, кроме костюма.

— Красивый костюм.

— Тебе нравится, правда? Я надел его для тебя. Иначе бы я не решился.

— Очень красивый костюм. В нем ты просто неотразим… Почему ты держишь так руку? Твой роскошный манжет закрывает мне четверть экрана.

Он объяснил ей про контактный рычаг.

— Как твои дети? — спросил он.

— Я сегодня немножко устала. Группа выросла до двадцати малышей. Очень милый, но беспокойный народец.

— Второе дежурство подряд? Ну, признавайся.

— Да… Но это для того, чтобы у нас был сегодня свободный вечер. И завтра.

— Спасибо, родная. Сегодняшний вечер будет прекрасным. Но в другой раз не надо, побереги себя.

— Скоро малышки отправятся спать, и я сумею освободиться. Ты поедешь оттуда прямо домой?

— Нет… Я хотел бы зайти ненадолго в Ю-Центр.

— Хорошо.

— Если ты не хочешь, я не пойду.

— Нет, почему же, иди. Правда, так будет лучше. Я ведь тоже должна приготовиться к вечеру.

— Ну, хорошо. Я зайду за тобой.

— Не нужно. Я сама зайду за тобой. И оттуда мы отправимся праздновать.

— Да. Танцевать, пить шипучее аллизо и здороваться с друзьями. Нас ожидает чудесный вечер, верно?

— Я скоро зайду за тобой. — Она кивнула. Экран погас.

Леонид снял руку с контактного рычага, провел по глянцевой поверхности экрана, уперся лбом в кулак. На мгновение ему показалось, будто у него кружится голова…

Пневматический поезд с шумом влетел на станцию «Площадь Согласия». Леонид не собирался здесь выходить — ему нужна была следующая станция, — но он уже стоял на перроне, а поезд ушел. Ждать другого поезда не имело смысла, потому что небоскреб, в котором размещался научный центр космологических проблем Юпитера, стоял на этом перегоне, и отсюда было до него не намного дальше, чем если идти к нему с другой стороны.

Поднимаясь на эскалаторе, Леонид смотрел в лицо каждому встречному, приветливо кивал, если видел знакомого. Он надеялся встретить кого-нибудь из Проекта, но так и не встретил.