Неуловимый Рыцарь

Выбравшись из постели, он вернулся к своему наблюдательному пункту у окна. Он рассчитывал, что сможет выскользнуть из дома до того, как женщина проснется. К сожалению, сейчас он мог только наблюдать и ждать. Затем он должен наладить связь со Слоуном и точно выяснить, что же все-таки происходит в этой чертовщине.

Джина медленно, с трудом освобождалась от плена сна. Она не понимала, где она сейчас находится, и от этого испытывала стыд. Возможно, на нее повлиял тот ужасный сон, который привиделся ей ночью?..

Твердый металл врезался в запястье, когда она попыталась пошевелить рукой. Незнакомец же продолжал пребывать в той самой позе, в какой она видела его ночью. Он стоял у окна.

Она тяжело вздохнула, закрывая глаза. Значит, это был не сон. Повернув голову, она заметила, что подушка рядом смята и сохраняет след от его головы.

Ей стало жарко. Джине никогда еще не приходилось делить ложе с мужчиной. Даже с Джоном, хилым миссионером, которого родители навязывали ей, тоненькой, стыдливой девушке, в мужья. Этот человек, с которым она была помолвлена, не испытывал к ней никакого интереса. Он только злился и смущался оттого, что им иногда приходилось целоваться.

Джина почувствовала настоятельный позыв отправиться в ванную комнату. Во рту было сухо и кисло, а комната уже разогрелась от солнца. Перед тем как заговорить, ей пришлось облизать пересохшие губы. Голова незнакомца повернулась в ее сторону, взглядом он пригвоздил ее к постели.

— Мне нужно в ванную, — хрипло сказала она.

Не говоря ни слова, он вытащил из кармана черных джинсов ключ и расстегнул наручники. Уперев руки в бока, он оглядел ее.

— Пять минут. Дверь не закрывать.

Джина выскочила из постели и поспешила в ванную. Лицо у нее пылало. Обескураженная сложившимся положением, она пустила в умывальнике воду. Пусть этот человек знает, что она делает. Ей было стыдно, что ее организм потребовал освобождения. Джина была продуктом не только пуританского воспитания, но и прирожденной стыдливости. Ее собственная мать не осмелилась рассказать застенчивой дочери о месячных, Джина узнала о них от соседской разбитной девчушки. Что же касается секса, то эта тема в доме священника была запретной. Тут уже просветительством занимался Рей, показывая ей птичек и пчел.

Торопясь, чтобы уложиться в ограниченное время, она ополоснулась холодной водой и почистила зубы. Ей очень хотелось принять душ. Джина посмотрела на себя в зеркало. Искупаться — вот о чем она мечтала. Но не сейчас. Не доверяя обещанию вторгшегося к ней в дом негодяя уйти утром, не причинив ей вреда, она думала, как ей спастись самой.

Она судорожно принялась обшаривать ванную комнату в надежде отыскать что-нибудь, могущее служить оружием. Перетряхивая косметичку, она не смогла найти в ней ни пилки для ногтей, ни заколки, даже расчески в ней не было. Она обнаружила лишь полный баллон с лаком для волос.

Это лучше, чем ничего. Может быть, подумала Джина, удастся прыснуть ему жидкостью в глаза. Это даст мне время убежать из дома. Открыв колпачок, она зажала баллончик в руке, спрятав его за спину.

Выскользнув на цыпочках из ванной комнаты, Джина успокоилась, увидев, что незнакомец даже не смотрит в ее сторону. Все его внимание было обращено на окно. Это дало ей возможность надеть свежее белье. Она надеялась, что успеет переодеться до того, как он повернется к ней.

Глаза ее неотрывно смотрели на незапертую дверь спальни. Внутри у нее что-то зашевелилось. Шальная мысль молнией пронеслась в голове. Впервые в жизни Джина рискнула подчиниться импульсивному действию, возможно, глупому и не соответствующему ее натуре. Она кинулась к двери в спальню, проскочила ее и сразу же заперла.

Джина пересекла холл и резко свернула в гостиную. Она уже почти вбежала в нее, по крайней мере, коснулась ручки двери, как вдруг стальные пальцы ухватили ее за рубашку. Когда она попыталась вырваться, ткань лопнула. Застонав, она подняла руку с баллончиком, целясь ему прямо в глаза.

Молниеносным движением незнакомец стукнул ее по руке. Другой рукой он сжал ее запястье; баллончик с жидкостью упал на ковер и покатился под диван. С силой оторвав ее от пола, он прижал ее к себе.

— Тебе не следовало этого делать, крошка!

Когда она взглянула в его холодные, полные ярости глаза, у нее отпало желание завизжать. Страх ожег ее так, словно она получила неожиданный удар под ложечку. Наступили долгие, мучительные минуты. Они тянулись и тянулись до тех пор, пока не раздалась трель дверного звонка.

Сразу же его ладонь, как кляп, зажала ей рот. Он подхватил ее и так быстро протащил через холл, что звук звонка еще не замолк в ее ушах. Молниеносным движением он подхватил махровое полотенце, которым она вытиралась, и вместе с ней втиснулся в кладовочку, где была развешана ее одежда. Расшвыривая по пути платья и костюмы, он забился с ней в дальний угол. Железной хваткой он сжимал ее торс, не выпуская ни на секунду.

Почему в мире кто-то от кого-то должен таиться? Пока она сама не откроет дверь, в дом никто не сможет войти. Но он не допустит этого.