Неуловимый

— С Лелей? Не разыгрывайте меня, Иван! Леля была с нами, вернее — с зятем корчмаря, если этот донжуан и в самом деле его зять, в чем лично я сомневаюсь. Что, собственно, здесь происходит? Знаете ли вы, где сейчас ваша приятельница? Нет! А я знаю. Не такая я уж глупая, какой кажусь нашему общему знакомому, которого вы весьма точно назвали «Барменом»! Леля поджидала его на первом повороте после дома отдыха, и сейчас бог знает куда они едут, а мы здесь ищем грибы на полянках!

Эта новость была настолько неожиданной, что я так и сел.

— Вы это серьезно, Фифи?

— Нетрудно догадаться, когда мужчина хочет тебя обмануть! Взгляд, которым они обменялись как бы случайно во время завтрака, меня насторожил. Вместо того, чтобы вернуться к себе в комнату, я пошла прогуляться в сад и увидела то, что лучше было бы мне не видеть.

Я закурил и попытался обдумать все спокойно. Вчера вечером Леля была с ветеринаром, сегодня она с Барменом, а мы с Андоновым сторожим пустое место. Все правила игры здесь нарушены, причем, мягко говоря, со стороны Лели нечестно так поступать. Фифи присела со мной рядом и попросила сигарету. Явно было, что она не курильщица, хотя всячески пыталась доказать обратное. Мне стало ее жалко. В конце концов этот подлец не имел права давать ей отставку подобным образом после того, как ухаживал за ней так открыто и преданно!

— Ничего, Фифи, — попытался я ее утешить. — Он не виноват. Леля сама ему навязалась, и он не мог ей отказать в поездке. К обеду они вернутся.

— Пусть возвращаются, когда хотят! Я не хочу больше с ним встречаться! И вообще, думаю, нора мне укладывать чемоданы. Это пытка, а не отдых!

Голос ее задрожал, глаза наполнились слезами. Она снова вернется в свой провинциальный театр, где возможности вступления в брак полностью исчерпаны. Там все настолько хорошо знают друг друга, что взаимный интерес сведен к нулю. От ее маленькой, обставленной с радостным воодушевлением квартирки веет безнадежностью. Все с ней милы, все внимательны, но равнодушны. Никогда ни в ком не возбуждала она острой заинтересованности. Мечтала стать актрисой, но стала суфлершей. Классический «маленький человек». Иногда, но очень редко, участвует в какой-нибудь массовке. Соседка, с которой они случайно, встречаются в магазине, спрашивает:

«Мне показалось, что я видела тебя на сцене. Это действительно была ты?»

Фифи краснеет от неловкости.

«Да, иногда я принимаю участие в массовых сценах. Когда есть настроение».

«Вы — счастливчики, — вздыхает соседка. — Я так хотела, чтобы моя дочь поступила в Театральный институт, но она увлеклась химией».

«И хорошо сделала», — думает Фифи, но вслух не говорит этого. В искусстве, если не играешь первую скрипку, дело твое пропащее!

После долгого молчания я предложил:

— Если хотите, вернемся обратно в дом отдыха.

— Ни в коем случае! — Она бросила сигарету и встала. — Ты, если хочешь, возвращайся, не мне сейчас не хочется бить там.

Мы уже перешли на «ты». Я понимал, почему ей не хочется возвращаться. Ей кажется, что всем известно об измене ее друга, хотя, вполне вероятно, измена эта — всего лишь плод ее воображения.

— Хорошо! — Я тоже встал. — Тогда пошли дальше! Мне приходилось собирать шампиньоны и осенью.

Шампиньонов мы не нашли, но, как мне показалось, прогулка положительно отразилась на настроении Фифи. Мы шли более полутора часов. Ровно в полдень пересекли пустынную площадь и центре села. Корчма была закрыта. Людей не было видно, все занимались своими делами. Похороны поварихи должны были состояться на следующий день. На воротах домов уже висели некрологи. Я остановился перед одним и прочел. Имя, фамилия, год рождения, год смерти. «Внезапно ушла от нас» — стандартная фраза. «Была трудолюбивой. Односельчане относились к ней с уважением. Память о ней сохранится в наших сердцах. Родные и близкие».

Кто ее близкие?

Дочь, ее бывший муж, зять и внуки, если таковые имеются. Но имен не было.

И все же — что это было: убийство или самоубийство? Андонов не захотел мне сказать. А может, милиции еще неизвестно. Пока я читал некролог, Фифи молча стояла рядом со мной. Когда мы двинулись дальше, ока спросила:

— Этого подлеца еще не поймали?

— Ты думаешь, что она убита?

— Все так думают.

— Однако нет доказательств.

— Доказательства найдутся, — произнесла жестко Фифи. — Было б кому их искать.

— Если они действительно существуют, Фифи. В таком случае рано или поздно правда восторжествует.

— Эти глупости мне известны, — с прежним ожесточением продолжала Фифи, — будто не остается нераскрытых преступлений. Факты опровергают это утверждение. Во-первых, многие преступления неизвестны, а многие из известных забываются. Во-вторых, нет ясной формулировки, что является преступлением, а что нет.

— Преступление — это нарушение, закона.

— А если это нарушение совершается во имя истины?

— Посягательство на чужую жизнь?!

— Является ли преступником исполнитель смертного приговора?

— Это другой вопрос, Фифи. Данный человек совершает акт справедливости, акт возмездия.

— Ты, Иван, юрист, так ведь?

— Готовлюсь к этой профессии.