Неупиваемая чаша

Смотреть было огромным удовольствием, на грани шока: о многих книгах и авторах до этого я только слышал. Рассматривая, спрашивая и обсуждая, обошел почти всех, мельком замечая подходившего иногда Фреда.

Приятная пожилая женщина, с которой мы сошлись в оценке поэзии Гумилева и Цветаевой, обратилась к нему: «Федя, ты своим торгашеством уж не губи, пожалуйста, Сережу».

– Что Вы, Маргарита Васильевна, я ему только добра желаю…

Она недоверчиво покачала головой.

В ресторане, где он наметил прощальный обед, я, прежде чем положить свою покупку на стол, салфеткой смахнул что-то несуществующее…

– Не просто тебе будет видеть в книгах «мани-мани», – заметил наблюдавший за моими манипуляциями Фред. – Но придется.

– «Делать деньги – это легко», – перефразировал я почему-то вспомнившиеся слова Крейга из «Вечера в Византии».

– Ты о чем?

– Не знаю… Слушай, а почему таких книг не напечатают, чтобы хватило всем желающим? Люди будут довольны. А государству какая прибыль!

– Спроси что-нибудь полегче, – отмахнулся он. – И на чем бы я тогда зарабатывал?

– Если дело только в деньгах, у «фарцы» с ними получше, чем у книжников. Выходит, ты прогадал.

– Ты прав, сестру мамы я послушал не сразу. В нашем подъезде жил Коля «Бенц». Подрабатывать жвачкой и разной ерундой я начал с его подачи еще в школе, в восьмом классе. А в одиннадцатом даже учителя заказывали мне вещички. Первокурсником я ездил с ним в Москву отовариваться на валюту в «Березке», и вечерами, в ресторане «Прага», вся их «упакованная в фирму» компания виделась мне небожителями.

Помолчав, он тихо продолжил:

– Возвращаясь на рассвете со свидания, я почти столкнулся с волочившими «Бенца» из подъезда милиционерами. Заломив руки, под истошный плач матери, его затолкали в машину. Дали ему семь лет, и в тюрьме Коля повесился. Гарсон, – остановил Фред проходившего официанта,– двести водки. Поминальное…

– Всё так серьезно? – поежился я.

– То было десять лет назад. На дворе 88-й, но за валюту и сейчас впаяют по полной. Я очень рассчитываю на Москву, там вполне официально можно многое… Однако мы предполагаем, а Господь располагает. Оттуда собираюсь тебя поддерживать – если придется вернуться, чтобы не к пустому месту.

– Мог бы найти поопытней… в саду такие «зубры».

– Телята они, а не «зубры». Каждый имеет где-то небольшую кормушку, кто в книжных, кто в том же «Обществе» или на базе. Таскают помаленьку и наценивают по максимуму. На масштаб не тянут.

– А что нужно для масштаба?

– Главное, свобода передвижения, а еще – не жадничать и не бояться: времена уже другие…

– Мне кажется, дураков среди них нет, и ситуацию наверняка просекают.

– Просекают… – ухмыльнулся Фред, – но потихоньку где-то трудятся, и привычный дополнительный «гешефт» их вполне устраивает. Это я – свободный белый человек. Других таких здесь нет.

Похоже, «поминальное» подействовало, и я решил этим воспользоваться:

– Коль взялся помогать, «каналами», надеюсь, поделишься?

– Извини, но я не настолько тебя знаю, чтобы подставлять своих людей, – он внимательно смотрел на меня, и хмеля – ни в одном глазу. – Удочку, пусть короткую, ты получил, а рыбу учись ловить сам. Дальнейшие наши контакты будут зависеть от твоих успехов.

«На кривой козе не объехать…», – напросился очевидный вывод.

– Объясни, – вновь расслабился он, – как ты умудрился столько прочесть? Да еще и полными собраниями.

– Одно время на Урале даже заведовал избой-читальней, – горделиво похвалился я.

– Просвещал, значит, аборигенов, – хмыкнул Фред. – Что-то на тебя не похоже…

– Мы строили там дорогу к новому месторождению и на зиму перебазировались в большой поселок. В общаге жить я не захотел, снимал комнату у местного участкового…

– Любишь читать? – поинтересовался тот, заметив на моем столе стопку литературных журналов, и рассказал:

– В прошлом году возле поселка закрыли две колонии и в штабную избу свезли книги. Могу показать – ключи у меня.

В воскресенье на мотоцикле с коляской мы подъехали к стоявшему на отшибе дому. Увиденное убило: одна из трех комнат до потолка как попало была завалена книгами.

– Николай, как же так, в поселке нет библиотеки, а здесь такое богатство пропадает?

– Никому не нужно… – проникся он моим огорчением, – надо же еще и разбираться в этом.

– Я бы взялся, вечерами и по воскресеньям, но кто мне даст материалы на стеллажи, да и печка, похоже, не фурычит.

– Ты серьезно? – удивился он и, подумав, предложил:

– Едем к «царице Тамаре», она всё может.

– Что за царица такая? – спросил я, усаживаясь за его спиной.

– Директор школы, Тамара Автандиловна. Тетка пробивная и очень уважаемая.

Мы подъехали к ухоженному домику, и на стук вышла грузная женщина лет пятидесяти. Услышанным она заинтересовалась, уселась в коляску и приказала: «Едем».

– Почему мне ничего не сказал?! – расстроенная открывшейся картиной, накинулась она на лейтенанта. – Варвары!

– Имущество не поселковое, – оправдывался он.

– Было ваше – будет наше, – заключила «царица» и обратилась ко мне:

– Ты действительно сможешь всё это разобрать? Как надо…

– Если будут материалы и тепло, – кивнул я на печку.