Неупиваемая чаша

Сомнения не покидали сердце Зинаиды.

–Настюша, а не побоялась ты у нее Сергея оставить? Сколько ей лет-то? Не ворожея ли она?

–Мам, какая ворожея! Она экстрасенс, народная целительница, психотерапевт. Ей, наверное, немного за тридцать.

–Молодая еще… И что многим помогла?

–Говорят, что многим.

–А кроме Сергея еще кого оставила?

–Нет. Только его. Ей там нужно было что-то по дому помочь, а мужа у нее нет. Я сказала, что Сергей мастеровой – все умеет. Она обрадовалась, сказала, что ему как раз остаться надо, чтобы она кодировку закрепить смогла. А он ей заодно поможет. Сергей оставаться не хотел… Мам, я зря так сделала? – уже растерянно спросила Настасья.

–Кто ее знает? – тихо ответила Зинаида.

– И что же я наделала, дура! – заголосила Настасья.

Зинаида обняла невестку за плечи, приговаривая:

–Да, погоди, может все обойдется. Завтра сама поеду – привезу его. Не убивайся так, а то детей разбудишь.

С утра Настасья встретила свекровь с опухшим от слез лицом. Зинаида не хотела сейчас говорить о Сергее и целительнице, у которой он остался, потому и вопросов никаких задавать не стала, молча собиралась в дорогу. Молчала и невестка. На сердце легла невыносимая тяжесть. Только малыши Ромаша и Илюша радовали глаз – бегали друг за другом с маленькими ведерками, полными песка, смеялись, что-то лопотали на только им понятном языке. «Хорошо, что их двое, – почему-то подумала Зинаида. – Был бы у Сергея брат, кто знает, может, сложилось бы все иначе».

А ведь и мог бы быть, да она не захотела дать жизнь еще одному ребенку. Хотя поначалу думала оставить, тянула почти до четырех месяцев. И уже видели все чуть выпирающий живот, но еще скрывала. Решение пришло само вместе с пьяным мужем, с его бранью, битой посудой и невозможной вонью от его одежды и тела. Зинаида тогда до рассвета просидела на кухне, а утром отвела пятилетнего Сережку в садик и пошла в больницу. Зачем врачи сказали, что был у нее мальчик? Только еще раз полоснули ножом по сердцу… Муж потом месяц не пил. И она уже простила, как всегда, его, а по ночам видела маленького мальчонку с грустными глазами, очень похожего на Сергея. Больше у Зинаиды никогда не было беременности.

–Мам, вы уж не задерживайтесь, – вернул Зинаиду на землю голос Настасьи.

–Да и что мне там делать? Конечно, сразу – домой. Уже не буду ждать ее трех сеансов. Что-нибудь сами придумаем. А если что, так позвоню на номер соседки Нины.

–Что значит «если что»?

–Это я так – на всякий случай. Думаю, что не придется… Гляди, что Ромаша делает! Вот сорванец!

Один из близнецов тащил за хвост рыжую кошку, она упиралась и громко мяукала.

–Да это Илюша! Что ж ты творишь, сыночек?

Пока Настасья разбиралась с малышами, Зинаида быстро вышла в калитку и пошла скорым шагом на автостанцию. «Долгие проводы – лишние слезы», – думала она, сжимая в кармане бумажку с адресом целительницы.

Автобус ждала недолго. Через станицу проходящие на краевой центр шли часто. И место свободное оказалось в самом начале салона, с краю. Рядом сидела пожилая женщина в длинном темном платье, с красивым платком на голове. Доброе лицо ее располагало к разговору. Зинаида поздоровалась, та добродушно ответила, отложив газету, которую читала. Поинтересовалась, удобно ли Зинаиде, и немного подвинулась.

–Что сегодня только не напишут в газетах! А ведь вроде центральная, краевая. Рекламы какой только нет. Да это еще не беда. Вот про «целительниц» всяких, да экстрасенсов – это уже хуже.

–А в чем худо-то? – Зинаида удивилась, что соседка, будто прочтя ее мысли, завела такой разговор, потому с готовностью его поддержала.

–Обман все это – бесам служение, нечистой силе. Вот, к примеру, откуда такие способности у людей, чтобы якобы исцелять чужие болезни? Какими-такими «народными целителями» они себя величают?

–Так ведь и раньше травами лечили, молитвами да заговорами…

–Кто лечил? – Травами, понятно, тут вопросов нет. Травы они имеют свою силу, главное рецепт знать. Молитвами лечили только люди святые, а таких сейчас уже и нет, пожалуй. А вот заговоры, да гипноз – это дело опасное. Ведь эти «целители», порой и сами не знают, откуда у них такие возможности вдруг объявились, а то и учатся им, «развивают», а что – и сами не знают, как оно на человеке отразится – тоже загадка.