Неупокоенные

— Мы не дел… — Казвелл на полуслове осекся.

— Не делали что, Отис? Не делали ничего с Дэниелом Клэем? Не убивали его? Ну? Да скажите ж вы обо всем открыто, Отис.

— А ну вас на х…! — рявкнул Казвелл. — По всей длине и обратно!

И брякнул трубку. На третий раз ее там уже никто не поднимал. Гудок за гудком. Я представил себе Отиса Казвелла в его лачуге «для белых»; как он затыкает себе уши, а затем, не выдержав, выдергивает из стенки шнур, и гудки в трубке из длинных становятся короткими.

Опустилась ночь. Стычка с Казвеллом знаменовала начало конца. Эмиссары направлялись на северо-восток — в их числе и Меррик, жизнь которого истекала, подобно песку, плавной струей, но не как в каких-нибудь старомодных песочных часах, а из собственной его руки; из притиснутых к ладони пальцев, сквозь которые через вмятинку у мизинца безжалостно ускользают сухие песчинки. Расспросами о Дэниеле Клэе он сам укоротил себе жизненный срок. Песок он принял раскрытой пригоршней, зная, что не сможет удержать его там надолго, и теперь, как кулак ни сжимай, песчинки будут неизбежно сеяться, убывать с удвоенной быстротой. Меррику оставалось лишь надеяться, что отпущенного времени ему хватит на то, чтобы обнаружить место упокоения дочери.

И вот, когда темнота сгустилась, Меррик оказался в гостинице «Олд Мус». Название звучало на манер какого-нибудь старинного постоялого двора, вызывая ассоциацию с деревянными полами, удобными креслами и радушными хозяевами, на свой местный манер привечающими гостей; с гудящим от тяги дровяным камином в холле; с номерами — опрятными, современными и в то же время отражающими слегка кондовый местный колорит; с завтраками с кленовым сиропом, беконом и блинчиками, которые улыбчивые женщины подают на столы с видом на тихие озера и пики, нескончаемые пики хвойных лесов.

В гостинице «Олд Мус», надо сказать, никто не оставался на ночь, по крайней мере в постели. В старину люд здесь по большей части отсыпался после выпитого в задней комнате, хотя делал это исключительно на полу, в таком ступоре от выпитого, что единственным пожеланием комфорта у сих постояльцев было место, где можно рухнуть мертвецки и проваляться ночь в смурном бесчувствии. Нынче же даже это небольшое послабление было под вопросом — из страха, что гостиничная лицензия на спиртное, ежегодные дебаты о продлении которой были лакомой костью для обмусоливания местной прессой и плебсом, могла в итоге быть отозвана, стоило лишь просочиться слуху, что гостиница представляет собой хмельную ночлежку для пьяниц. Впрочем, ассоциация от названия гостиницы ошибочной на все сто процентов все-таки не была.

Полы здесь и в самом деле деревянные.

Меррик сидел в тылу бара, спиной к двери, но со стенным зеркалом перед глазами, позволяющим замечать мгновенно всех входящих, пока те еще не успели засечь его самого. В баре было жарко натоплено. Фрэнк вспотел, даже взмок, но при этом не снимал с себя дубленку — отчасти потому, что так сподручнее держать в кармане пистолет под рукой. А еще потому, что так не видно перебинтованной раны в боку, если та начнет вдруг опять кровоточить сквозь рубашку.

С русскими он разделался под самым Бингемом, где Стрим-роуд отходит от Двести первой магистрали и вдоль речки Остин ветвится в сторону поселка Мэйфилд. Меррик знал, что они придут. Для этого было достаточно уже самого убийства Демаркьяна. Хотя были с их стороны и еще кое-какие застарелые обиды, когда Меррик в начале девяностых выполнил пару «заказов» — один в Малой Одессе, другой в Бостоне. Удивительно, что бандиты не наехали на него в тюрьме, но, видимо, тогда его защитил своими стенами сам «строгач», а остальное довершила репутация Меррика. С убийством Рики наверняка поползли слухи. Пошли звонки, заявки на «заказы», взаимозачеты. Может, убивать Демаркьяна было и не обязательно, но этот гнусняк с сухой рукой вызывал омерзение, да к тому же был звеном в цепочке событий, отнявших у Меррика родное существо. При всяком прочем в одном юрист Элдрич прав. Если смерть Демаркьяна обернется чередой дальнейших убийств, то он, Меррик, на них безусловно пойдет. Перед достижением Галаада его не остановит ничто. А уж там наверняка отыщутся ответы на все бередящие душу вопросы.

Интересно, как его так быстро умудрились разыскать русские? Ведь он же вроде и машину поменял, а они, гляди-ка, тут как тут, те двое в полноприводном «шеви». Быть может, не стоило оставлять в живых бывшего мужа Ребекки Клэй? Но убивать попусту Меррик не имел привычки, да и тот тип, похоже, ничегошеньки не знал. Даже родная жена, пусть и бывшая, не доверяла ему настолько, чтоб выдать хоть что-нибудь о своем отце.