Неупокоенный

Наконец-то Валера смог вспомнить о том, что когда-то он был человеком. Они отгородили в комнате две маленькие спаленки, одну поуже с кушеткой для Ли, а вторую пошире с кроватью для Валеры и Лилавати. Третья комната была у них и гостиной, и кабинетом, и столовой. Окно было застеклено украдены стеклопакетом и в комнату не доносился даже шум от проходящих поездов. Теперь Валерию можно было сесть за письменный стол и подумать над тем, за что же он был так наказан и почему весь этот кошмар случился именно с ним. Ну, на вопрос почему, ответ он уже знал, ведь всё это произошло с ним и Лизой только потому, что он был всё-таки от природы не совсем обычным человеком. Свою способность использовать энергию ци, он осознал ещё в детстве, когда будучи восьмилетним пацаном поколотил троих великовозрастных балбесов, решивших отобрать деньги у него и трёх его одноклассников.

После этого он и стал заниматься карате, но вскоре это ему наскучило и он вернулся к боевым искусствам через несколько лет, когда в их городе появился настоящий мастер тайчи. Именно он распознал в нём бойца неконтактного стиля и стал развивать его в этом направлении. Ну, а потом было военное училище внутренних войск, куда он пошел с одной только целью, — стать офицером и противопоставить свои способности всяческой мрази, готовясь только к одному, к службе в спецназе. Краповый берет он получил играючи, а за четыре года службы в спецназе успел зарекомендовать себя волкодавом экстра-класса, хотя и не выглядел таковым. Правда, вспоминая свой боевой путь, он так и не понял, за что его так наказали то ли ангелы, то ли демоны. От грустных размышлений его отвлекли Ли Вэй и Лилавати, которые вернулись с прогулки по Москве. Астральная девушка была почему-то в шоке и сразу же ушла в спаленку. Ли подошел к Валере, хлопнул его по спине, сел на стул верхом рядом и спросил:

— О чём задумался, Валерка?

— О своём, о девичьем, Синий. — С грустью в голосе ответил Валера и спросил — За что они меня так, Ли? Что я делал неправильно в своей жизни? Разве бороться со всякими негодяями и вставать на пути преступников это грех? Почему моего ангела, блин, хранителя не было рядом со мной?

— О, как у тебя всё заржавело, парень! — Глумливо воскликнул Ли Вэй и строгим голосом сказал — Валера, такие парни, как ты, долго не живут. Если бы я сделал так, как того требовал от меня мой учитель и стал орудием мести императора, то меня тоже быстро вывели бы в расход. Вообще-то запомни на будущее, от таких парней, как мы, ангелы-хранители отворачиваются сразу же, как только нас чему-то научат наши горе-учителя, это раз. Ну, а если какой-то правитель решит собрать их в отряд вроде того, в котором ты служил, то его через несколько лет разгоняют не мытьём, так катаньем. Знаешь, все твои друзья обречены, если они не станут простыми мирными обывателями и не сопьются в конце концов. Мне порой кажется, что между Адом и Раем на этот счёт есть какой-то секретный договор. Во всяком случае все те астральные бойцы, которые подались в бандиты, обычно доживают до весьма преклонных лет. Так было и со мной, но с одной только разницей, наша ватага не была бандой разбойников. Мы скорее были партизанами на захваченной территории, простые люди нас любили, а князья уважали или по крайней мере боялись. Меня в нашей ватаге даже звали по-русски, Иваном, а, уж, как меня любили девушки.

Валера улыбнулся и спросил переводя тему разговора:

— Ты мне вот что лучше скажи, отважный русский ушкуйник Вэнь Ю Ша, почему это Лилавати сегодня такая грустная? Вроде бы я попросил тебя развлечь девушку?

— А, не бери в голову! — Беспечно воскликнул Ли — Развеселится ещё. Это всё женское непостоянство. Пока мы с ней летали над Москвой и даже тайком перекусили в одном ресторане, расположенном на верхнем этаже одного небоскрёба из тех, что построили в последние годы, она была весёлой, а потом, когда я предложил ей прокатиться в метро, расстроилась почему-то.

Коротко хохотнув, Валера сказал:

— Дурак ты боцман, и шуточки у тебя дурацкие. — Ли Вэй уже знал этот анекдот и потому тоже рассмеялся, а Валера, постучав ему по лбу, прибавил — Ты бы хоть подумал своей китайской головой, чудо с косичкой, кто ты, грубый и неотесанный солдафон из Шаолиня, и кто она, деви из гималайских небес. Ладно, сиди тут и думай, в чём твоя ошибка, а я пойду успокою нашу небесную ласточку, балбес.

Валерий встал, подошел к двери, ведущей в их спальную, осторожно постучал и спросил:

— Лилавати, я могу войти?

Из-за гипсокартонной перегородки донеслось тоскливое:

— Входи.