Неуправляемый мужчина

— Хорошо, — тут же заявила я, и Тэбби посмотрела на меня. — Это произошло, драма с синяком и кровопролитием, и бейсбольной битой, и нам всем повезло, что все уже в прошлом, хотя нам не повезло с последствиями — синяками и таким жизненным уроком. Но все в прошлом. — Я подняла руку, обхватила Тэбби за шею и приблизила к ней свое лицо. — Хотя твои уроки на этом не закончились, — прошептала я.

Тэбби втянула воздух носом.

Я продолжала говорить, стараясь говорить, как можно мягче.

— Дорогая, я знаю, ты думаешь, что я тебя вчера вечером обманула, но я не звонила твоему отцу. Позвонил один из байкеров. Я также знаю, что лишилась самообладания и вела себя немного импульсивно, поэтому тоже получила урок. Что тебе нужно узнать, так это то, что не очень-то круто просить меня что-то скрывать от него. Не такие важные вещи. Особенно, когда ты в беде.

— Я знаю, Тайра, — прерывисто прошептала она, — я слышала, как вы ругались потом. Это тоже на моей совести.

Я отрицательно покачала головой.

— У тебя своих проблем хватает, Тэбби, не бери на себя и чужие. Твой отец злился на меня за то, что я сделала, и ты тут совсем не причем. Да?

Она сделала еще один вдох и кивнула.

Я сжала ее шею.

— Но суть заключается в том, что в этой комнате находятся люди, которые тебя любят. И ты должна оставаться собой, получать удовольствие от жизни, живя своей жизнью, но ты должны научиться делать это с умом, не ставя себя в положение, когда люди начинают так о тебе беспокоиться, и главное не обижаться на людей, которые любят тебя, потому что тебе больно или что-то не нравится.

Она прикусила губу.

Я наклонилась ближе.

— Дорогая, ты — это ты, и люди в этой комнате любят тебя за то, какая ты есть. Ты не та, за кого тебя выдает твоя мама.

Она резко втянула воздух.

— У нее своих проблем полно, — быстро продолжила я. — Знаю, в твоем возрасте трудно не верить словам матери. Но у нее много проблем в жизни, не бери на себя ее проблемы и не вини себя в них.

— Тайра…

— … вот об этом, — прервала я ее, — теперь ты можешь поговорить со мной. Я здесь с тобой, и мы можем поговорить обо всем, о чем ты захочешь. Не могу гарантировать, что утаю наш разговор от твоего отца. Но могу гарантировать то, что все мои действия будут в твоих интересах. Тебе решать, сможешь ли ты снова мне доверять. Могу сказать, что ты можешь. Я тебя прикрою. Это будет только мое решение, как я буду прикрывать твою спину.

Ее губы дрогнули, прежде чем она ответила:

— Да, ты вроде как доказала это вчера.

— Вроде того, — согласилась я, ухмыляясь.

Потом ее хорошенькое личико утратило всю свою веселость, и она прошептала:

— Я очень не хочу возвращаться к ней.

В этот момент к разговору присоединился Тэк.

— Ты и не вернешься.

Я убрала руку с шеи Тэбби, и мы обе посмотрели на Тэка.

— Но мы живем с тобой не официально, не через суд, если она заведется и… — начала Тэбби.

Тэк повернулся к дочери.

— Дорогая, ты не вернешься к маме.

— Но это не официально, папа, — возразила она.

О боже. Вот оно.

Она боялась, что мать может ее забрать к себе, так же, как и я.

Тэк внимательно посмотрел на нее.

Затем заявил:

— Я сделаю все официально.

Я моргнула.

— Сделаешь? — Спросил Раш.

Тэк пожал плечами и, повернувшись к миске, в которой взбивал тесто для блинов, пробормотал:

— Ага.

— Сделаешь? — Спросила Тэбби, и Тэк посмотрел через плечо на дочь.

— На законных основаниях, детка, да.

Плечи Тэбби облегченно опустились.

Да. Она переживала и беспокоилась об этом.

Что касается меня, это была еще одна проблема, о которой Тэку придется беспокоиться, и я не думала, что это было здорово.

Тэк отвернулся от миски, подошел к стойке, встав напротив нас с Тэбби, положив руки.

— Больше никаких двадцатитрехлетних, — приказал он.

— Хорошо, папа, — тихо ответила Тэбби.

— Восемнадцать, не старше, — объявил Тэк.

— Хорошо, — прошептала она.

— Больше никакой выпивки.

Она глубоко вздохнула.

Затем она еще раз выдохнула:

— Хорошо, папа.

— И уж точно больше никакой лжи — мне, Тайре, Рашу, никому.

Она кивнула.

— Последнее, дорогая, пойми, — настаивал Тэк. — Если ты снова заслужишь наше доверие и нарушишь свое слово, тебе будет трудно его вернуть.

Тэбби закусила губу и снова кивнула.

— Ты все еще под домашним арестом, — продолжал Тэк. — Без машины. Ты никуда не можешь выходить одна, только со мной, Тайрой или Рашем, или я с Тайрой не попрошу тебя сходить за продуктами или еще за чем-нибудь. И еще у тебя будут обязанности по дому.

— Хорошо, — пробормотала она.

— Но сегодня ты пойдешь по магазинам с Тайрой.

Тэбби тут же оживилась.

И я тоже.

— Хорошо, — тихо согласилась она.

Я ухмыльнулась своему мужчине.

— После блинчиков, — заявил он.

— Хорошо, — ответила Тэбби.

Тэк выдержал взгляд дочери.

— У меня к тебе вся любовь на свете, дорогая, всегда. Не важно, какое дерьмо ты вытворяешь. Никогда не забывай об этом.

Мои губы задрожали.

Как и у Тэбби.

Потом прошептала:

— У меня тоже, папа.

Тэк продолжал смотреть на нее. Затем его взгляд переместился на меня.

Затем он вернулся к своей миске.