Неуставняк 2

Мы напряглись, так как информация о перспективах нам была ближе всего – ближе даже той свинцовой тяжести, которая всё ещё сдавливала виски.

– Первый и более желанный для ваших матерей – это возвращение на такой же ласточке, которая вас сюда принесла!

Свинец дрогнул и переплавился в мысль о желанном возвращении домой – к маме!

– Второй, менее привлекательный, но более приемлемый, чем третий – это возвращение вон тем госпитальным самолётом Ан-18 за номером 025!

Борт 025 тронулся с площадки загрузки и стал выруливать в сторону взлётной полосы. Звук его моторов относил ветер и потому, наблюдая за его выворотами, мы слышали третий вариант, предложенный оракулом в виде штабного чина сто третьей воздушно-десантной дивизии ВДВ, дислоцированной в Афганистане.

– Третий вариант, – его слог стал размеренным, если не сказать замедленным, – третий вариант, я надеюсь, из вас…

Он делал тяжёлые паузы, а мы в этих промежутках полностью очищали свои мозги.

– Никто… – голос его стал набирать мощь репродуктора, так как разгонявшийся по взлётке самолёт стал оттягивать все звуки на себя, – не приемлет!!!

Сердце стало бешено биться, напоминая, что оно также участвует в обсуждении предложенного выбора.

– Поэтому я желаю, чтобы вы, впрочем, как и я, никогда не познакомились с «Черным тюльпаном», в который, как вы видите, сейчас загружают гробы.

Каждый принял это откровение по-своему. Лично у меня проявилась нервная встряска основания черепа, которая хоть и была незаметна для окружающих, но для меня с того момента стала ощутимой навсегда.

Пауза, последовавшая за этим откровением, была обусловлена отрывом борта 025, который, пробегая мимо нас, издал такой надрыв звуков, что перекричать его было невозможно.

– Кругом! – Команда прозвучала, когда взлетевший самолёт, забрав с собой вой моторов, рванул вверх, чтобы пулей исчезнуть в серости кабульского неба.

Команду выполняли уже не по-армейски, а как говорится: «Как Бог поссал». Майор этого словно и не заметил, так как привычного десятикратного повторения не последовало.

– Сейчас, сынки, в этот борт загружают три гроба ваших несостоявшихся товарищей. Они все без исключения прилетят в почёт и уважение. Не каждый из них заслуживает то, что ему воздастся, но помните, что ни одна награда не высушит слёз матери, потерявшей сына.

Пауз уже не было, была речь, откровенная, короткая, но вполне значимая.

– Обыденность обстановки, которая вас будет окружать, обманчива, а опасность для каждого реальна. И если вы правильно выберете свой путь, то почёт возможен и при наличии жизни, которую было б неплохо подкрепить отменным здоровьем.

Он закончил свой монолог, но команды «вольно» не дал, и мы, в нарушение уставного порядка, принялись подглядывать за бортом 010, который, приняв ящики, стал закрывать свою ненасытную пасть. Его рампа в отличие от Ил-76 закрывалась быстрее, что наталкивало на мысль о стыдливости выполняемой им работы. Потом он завёл свои винтокрылые моторы и завыл в ожидании дальнейших указаний.

– Равняйсь! Смирно! Равнение на! Право!

С правой стороны подъехала машина, и из неё вышел генерал – лощёный, сбитый и невысокий.

Майор рванул к нему, совершенно не утруждая себя выбиванием строевого шага. Отрапортовав, он сделал положенный шаг в сторону и развернулся по направлению к нам.

– Вольно, – прочитали мы команду по его губам.

Рёв «Чёрного тюльпана» усилился, и все слова и фразы, произносимые в пределах нашей стоянки, были бессмысленны.

– Направо! – Он уже жестом подал команду, и мы, выполнив её, зашагали в сторону далёкого одноэтажного городка, который примостился на окраине огромного аэродрома.

Впрочем, и городка то самого видно не было – был ряд строений, огороженный колючей проволокой, который не давал представления об истинных масштабах армейского стана.

Часть 1. Всё как честь

Вавилон от ВДВ

Николай Носов в своём стремлении описать будущее совершенно загубил «Незнайку в Солнечном городе». Нудность описания деталей переполнена скукой и тормозит процесс познания, но так уж устроен этот мир – передать образ, не вдаваясь в подробности, трудно, если вообще возможно. Вот и я вынужден сделать подобное отступление[5], чтобы в дальнейшем обстоятельства книги вас не тяготили.

Лагерь легионов

Гордость римлян за яблоню[6], которая осталась не обобранной после трёхдневного стояния лагерем, ничто по сравнению с условностями в дивизии ВДВ, и меня берут смутные сомнения – были ли яблоки на той яблоне спелыми? Если да, то от массы перемещаемых тел легиона земля содрогается так, что не то что плоды – лист весной отлетает как в осень.

Полное название моей дивизии – 103-я гвардейская ордена Ленина Краснознамённая ордена Кутузова II степени воздушно десантная дивизия имени 60-летия образования СССР, в сокращении 103 ВДД.

Она своим сердцем формировала на окраине кабульского аэродрома Городок-14.

В дивизии находилось неопределённое для меня количество солдат, командного состава и гражданского персонала. Единовременно в неё входили следующие подразделения: