Неусыпное око

Он стал заваливаться вперед, потом осел на меня — его истерзанное тело был таким легким, что по весу было сравнимо с захудалой вешалкой для пальто, на которой висит один лишь объятый огнем плащ. Двойные ручейки кислотных брызг испещрили его спину и мембраны-паруса… и каждая капелька начинала дымиться тысячами тоненьких белых струек, источающих беспощадную уксусную вонь. Мне нужно было доставить его в безопасное убежище, и немедля, в те две секунды, что требовались гелевым ружьям на подзарядку камеры давления, пока они не могли изрыгнуть новую порцию яда.

Быстрее, сигнал SOS через связующий кристалл, и плевать на слюнявую трусость перед информационной опухолью!

«Центр опеки! — мысленно воззвала я. — Отряд защиты, «скорую», группу зачистки!» Мировой разум был достаточно толков, чтобы дополнить остальное… например, откуда я вышла на связь. Он мог отследить местоположение по сигналам моего связующего кристалла. А пока я подхватила Чаппалара под мышки и вместе с ним перекатилась прямо через перила лестницы.

Мы не упали. Мы не спланировали. Представьте шаткое сочетание того и другого — меня, болтающуюся под Чаппаларом, как под искалеченным парапланом. Он был почти без сознания, но все же сумел удержать руки и ноги в напряжении, обеспечившем полуконтролируемое снижение, — мы пикировали вниз, пока я не заскребла ногами о пол. Два нетвердых шага, пока не удалось обрести равновесие, и тут же я побежала к выходу.

В моем положении имелись и относительные преимущества — нести Чаппалара было не тяжело, я немного оторвалась от преследователей, которые все еще были у лестницы.

Недостатки же были таковы: я едва держала Чаппалара, вцепившись в него судорожно и неловко, — лишь кончиками пальцев я поддерживала его под мышки. Дальше было не ухватиться из-за прочной преграды его мембран скольжения, так что обхватить все его тело руками я не могла… повезло моим рукам, учитывая клейкие кляксы кислоты, с шипением разъедавшие сейчас его спину. (Вонь паленого уксуса. Содрогания моего друга, словно от рыданий.)

Еще один недостаток моего положения: неизвестные помчались за мной, громко топая. Оружие перезаряжалось. Только всемирно известные спринтеры выкладывались в таком галопе… но, уж конечно, не я, тем паче с раненым улумом на руках. Гелевые ружья к этому времени, должно быть, подзарядились, и я была в их досягаемости; но бежавшие за мной, видимо, хотели выстрелить в упор, возможно, плеснуть струей мне в лицо, выжигая глаза. Эта тошнотворная мысль меня подхлестнула. Я влетела в раздевалку, закрыв дверь яростным от переполнявшего меня адреналина пинком.

Не помогло.

Мои преследователи врезались в дверь как два тарана-близнеца. Дверь не просто открылась вовсю ширь, она слетела с петель и пронеслась через все помещение, ударившись в шкафчик, потом отлетела, отвесив моему плечу изрядную затрещину. Я зашаталась, и Чаппалар стал выскальзывать у меня из рук. Разом у меня объявился десяток дел — устоять на ногах, не уронить друга, чтобы он не упал на пол и не задел шкафчики, — и все, черт побери, не очень-то мне удались.

Я рухнула на пол, а дверь придавила меня сверху. Лишь чудом мне удалось не свалиться на Чаппалара. Он упал рядом со мной в узком проходе между шкафчиками, где мы и лежали, притиснутые друг к другу, а сорванная дверь давила мне на ногу.

Жаль, что дверь прикрывала мне только ногу до колена; моему лицу тоже не помешала бы защита.

Женщина и мужчина остановились у моих ног. Их ружья опустились и нацелились. Оба курка были спущены одновременно.

И вот что я увидела: призрачная труба света — зеленого, золотого, лилового и синего — внезапно появилась прямо передо мной. Два кислотных шара влетели в эту трубу… и труба протолкнула их вверх, кругом по арочной траектории от жерла пистолета, вокруг голов стрелявших, за их спины и прямо в лопатки моим преследователям. Потом чмок! — и два шара вмазались в спины стрелков, обрызгав рядом стоящие шкафчики, но, не достав Чаппалара и меня.

В те же доли секунды, в которые материализовалась труба-фантом, все ее павлиньи цвета исчезли, словно дым. Не было никаких признаков, что она когда-либо существовала… кроме того, что я была все еще жива, а кислотные заряды, предназначавшиеся мне, были перенаправлены в стрелявших.

Их одежда задымилась в тех местах, куда попали кислотные заряды… да так, будто серые робы охватил огонь, выплеснутый из огнемета. Женщина завертелась на месте, хватая себя за спину одной рукой, но, не издавая ни звука. Еще полстука сердца спустя я увидела почему: сквозь облака уксусного дыма из-под горящей одежды проглядывал металл.

Стальные лопатки. Гидравлические мышцы. Позвоночник из металлосплавных шарниров.

— Боже! — вскрикнула я.

Быть выслеженной убийцами — это одно, но убийцами-роботами!..