Неусыпное око

В темноте глиссер было почти совсем не видно: настоящий хамелеон, его корпус полностью сливался с окружающей местностью. Никаких отличительных признаков тоже не было… что являлось, мягко говоря, незаконным, относясь ко II классу мелких уголовных правонарушений. Рамос помогла мне добраться до кормового шлюза, который открылся при нашем приближении.

— Забирайтесь, забирайтесь вовнутрь! — закудахтал голос из глиссера. Точно такой же голос я слышала в школьной постановке пьесы, в которой десятилетний сын Линн Барри получил роль старика: карикатурный, в нос, с энтузиазмом кряхтящий на каждом втором слоге. Таким голосом люди озвучивают древних дедушек, когда рассказывают анекдоты.

— Это Огодда Унорр. Водитель, способствующий нашему побегу, — сообщила адмирал.

— Зовите меня О-Год,[9] — ухмыльнулся он. — Как только мы стартуем, вы поймете почему.

Водитель оказался своборесом: исконным уроженцем Дивианской свободной республики — ближайшей к Дэмоту обитаемой планеты, в каких-нибудь шести световых годах от нас. Свободная республика была основана, как и Дэмот, — дивианский биллиардер купил планету и выписал себе сконструированную на заказ расу, дабы создать свою собственную утопию. Эта утопия была предназначена для убежденных сторонников доктрины о свободе воли, но в ней было вмонтировано слишком много алчности, чтобы следовать более высоким принципам; на три столетия после основания она по уши погрязла в лютой анархии, а после выкристаллизовалась в олигархию с местным самоуправлением, и правили ею богатые магнаты-коммерсанты. Картельный капитализм Плутократия своборесов повторяла мантру о «свободных рынках», при этом тщательно заботясь, чтобы их рынки были свободны только для тех, кто играет по их правилам.

Судя по виду свобореса за штурвалом глиссера, он вышел из игры, поступив на флот, — на нем была черная униформа, местами вылинявшая, кое-где залоснившаяся, но все же узнаваемая униформа корпуса разведчиков. На форме имелось несколько мест темнее остальной ткани, где, по всей видимости, были нашиты эмблема и прочие знаки отличия. Большая редкость, самая настоящая диковина — разведчик, которому удалось дожить до пенсии.

Я пристальнее присмотрелась к О-Году. Да, действительно старый. Ископаемая древность. Как все своборесы, он был коренастым коротышкой, причем цилиндрическим «в сечении» — этакое полено с руками ростом вам по грудь. Его кожа сейчас была бледно-оранжевой — все своборесы становились на Дэмоте именно такими. На родной планете кожа своборесов может принимать все оттенки вплоть до черного — это тактика, позволяющая им спастись от сжигающей волны ультрафиолета, идущей от меньшего из двух их солнц, но на Дэмоте, особенно зимне-весенней ночью, ультрафиолет был слишком слаб, чтобы требовать пигментной защиты.

— Давай, давай, давай, — торопил меня О-Год. — Хватит зевать по сторонам, пора пристегиваться, девонька. Негоже нам тут ошиваться.

В его голосе по-прежнему слышалось кудахтанье диапазоном в октаву, как будто он намеренно пародировал свой возраст. Вот только голоса дивиан с годами делаются ниже, а не выше. А потом до меня дошла истина: Огодда Унорр был разведчиком, то есть обладал, в том числе и некой физической особенностью — скрежещущим, раскатистым голосом, который на всю жизнь сделал его белой вороной.

Рамос посадила меня рядом с О-Годом и сама уселась сзади. Глиссер начал подниматься еще до того, как она пристегнула ремни безопасности, — с едва различимым тихим шелестом подался вертикально вверх, а потом стремительный рывок ускорения, и мы понеслись стрелой прямо над верхушками деревьев.

Я никогда не летала на таком практически бесшумном глиссере. У него, видимо, были совершенные двигатели — возможно, даже военного класса. Осмотрев контрольную панель перед О-Годом, я увидела множество странных и необычных дополнений к стандартному оборудованию, включающих индикаторную панель, обозначенную как «антирадар» (наномагнитное покрытие на корпусе глиссера, очень тщательно — и незаконно — превращающее корабль в невидимку для наземных диспетчерских станций: IV класс мелких уголовных правонарушений: «намеренное пренебрежение безопасностью окружающих»).

— Незаконно, — сказала я, указывая трясущимся пальцем на индикаторную панель. — Нехорошо.

— Ой, девонька, — вкрадчиво отозвался О-Год, — я его включаю только в экстренных случаях. Таких, как сейчас. Если мерзавцы из Адмиралтейства рыщут в поисках добычи, ты же не хочешь, чтобы они нас засекли, да?

Что ж, на его корабле и так повсюду было клеймо «контрабандист». Бесшумный и не обнаруживаемый, достаточно вместительный, чтобы перевезти большую партию сомнительных товаров с Каспия почти в любую точку планеты, не оплачивая транспортного налога или внешнеторговых пошлин на импорт.

О-Год, может, и не жил больше в Девианской свободной республике, но уж точно не отказался от принятой там идеологии «свободного предпринимательства».