Неусыпное око

К сожалению, мой запрос о предоставлении лицензии на раскопки остался неуслышанным «Археологическим бюро по взаимодействию» Дэмота. Сотрудник бюро утверждает, что не может самостоятельно выдавать лицензии — это прерогатива Комитета по наследию Технократии. Но комитет не выдаст лицензию, пока не получит некоей бумаги, именуемой «Положение об отсутствии возражений», от правительства Дэмота. А это «Положение…», как утверждает сотрудник «Археологического бюро по взаимодействию», он не может предоставить без какой-то нелепой проверки данных и биографии, за которые я должна буду заплатить из собственного кармана.

Помогите! Есть ли у вас способ облегчить жизнь почти лишенного средств ученого?

С надеждой на вашу помощь,

Майя Куттэк, кандидат наук, до востребования, гостевой дом Генри Смоллвуда, Саллисвит-Ривер

— Ой! — воскликнула я. — Было ли у вас когда-нибудь ощущение, что кто-то потревожил вашу могилу?

Гостевой дом Генри Смоллвуда — это небольшая сторожка, выстроенная на старом топком месте «цирка», — там должны были размещаться почтительные туристы-улумы, стекавшиеся туда, чтобы отдать дань уважения памяти папы. С одной стороны, я не должна была удивляться, что археолог с другой планеты обосновался в гостевом доме — единственном близком подобии гостиницы на всей малонаселенной территории Каспия.

И все же… Эта Майя Куттэк, возможно робот, возможно убийца, поселилась практически над моей прежней спальней в Саллисвит-Ривере. От этого волосы зашевелились на моей голове.

— Ты нашла? — спросил магистр Тик.

— Археолог по имени Майя Куттэк — с другой планеты, потому она и не обнаружилась при проверке данных переписи населения. Она писала Чаппалару… — Дата письма всплыла в моем мозгу. — Она писала ему четыре недели назад. — Новые подробности из документа продолжали появляться у меня в голове. — Он изучил ситуацию, потом встретился с ней, желая объяснить, что происходит… так, очевидно, и началось их знакомство.

— Где теперь эта Майя?

— В Саллисвит-Ривере.

Тик застыл в молчании. Каждый улум на Дэмоте знал название этого городка. Большинству из них он представлялся местом спасения, но Тику… любая ассоциация с эпидемией, должно быть, сокрушала его словно молотом.

— В Саллисвит-Ривере. — Голос его был ровным, но он четко проговорил каждый слог. — Что вообще могло заинтересовать археолога в подобном месте?

— Обычные развалины, — ответила я. — Некогда обитаемые пещеры. Некоторые доисторические шахты. — Я не смогла отогнать воспоминание о туннеле, который мы использовали для массовых захоронений. Тот, в котором мы постоянно провоцировали взрывы газов, образовавшихся в результате разложения. О да, там археолог могла найти захватывающие дух артефакты.

Тик немного помолчал, задумавшись. Потом резко вдохнул и сказал:

— Хорошо. Мировой разум подтверждает, что Майя Куттэк обращалась за разрешением на раскопки нескольких участков возле Саллисвит-Ривера. Археологическое бюро провело обычную базовую проверку достоверности ее личных данных — кандидатская степень в Пунском университете Мирабиля, участие в раскопках на Карпоше, Мьюте и в Дивианской свободной республике.

У Майи были связи с республикой. Тик, возможно, имел не очень лестное мнение о своборесах. Или, может быть, как большинство улумов, он просто недолюбливал своборесов в целом.

Я прервала паузу:

— Если у Майи есть прошлое, известное за несколько предыдущих лет, то она не андроид.

— Если только настоящую Майю не подменили, — парировал Тик — Вероятно, во время этих раскопок в республике…

Я закатила глаза.

— Не начинайте. Нам следует связаться с ней. Может, она… нет. Черт.

Я хотела спросить, не зарегистрировала ли она номер своего коммуникатора в базе мирового разума на Дэмоте; тогда мы могли бы просто ей позвонить. Но я внезапно осознала, что Майя никогда не вносила себя в общедоступные телефонные списки. (Снова мировой разум подбрасывал сведения прямо в мою голову.) И номера ее коммуникатора не было в документах Чаппалара. Либо Майя не была снабжена стандартным имплантатом в запястье — как те, кто отказывался портить свое тело по религиозным медицинским эстетическим соображениям, или она намеренно избегала рассекречивания своего номера.