Неусыпное око

Занятное наблюдение № 3: Линн сказала, что отрезанные от мира шахтеры увидели свет и пошли на него. Она также сказала, что они были потрясены и дезориентированы, возможно, оттого, что надышались парами газа. Но когда я проверяла протоколы дознания, я осознала, что она поняла все наоборот: шахтеры увидели мерцающий во мраке свет; когда они пошли на свет, только тогда они почувствовали себя потрясенными и дезориентированными.

Не такая ли дезориентация бывает от перемещения по хвосту?

И последнее наблюдение: по словам шахтеров, огоньки в туннеле были зелеными, золотыми, фиолетовыми и синими.

Павлиний хвост. Там, двадцать семь лет назад. На том самом месте, где умер мой отец.

13 ВОЛЧЬЯ СТАЯ

На следующий день после обеда нас с Линн отпустили… после некоторых пререканий с медицинскими властями, серьезно взбешенных появлением Линн в качестве незваного гостя. Еще анализы. Еще оливковое масло. Но ни в одном из нас, хомо сапов, не обнаружилось ни единого птеромического микроба.

И у Тика не обнаружилось. И у Юнупура.

— Птеромик-В не поражает улумов, — сообщил Юнупур. — Он отказывается расти или даже просто погостить в их тканях. Пока что все сходятся во мнении, что эта зараза цепляется только к своборесам.

Все мы — полиция, прокторы и сопровождающие в ассортименте — собрались в палате люкс больницы Бонавентуры — маленькой ординаторской, которая экспроприировалась у персонала в те моменты, когда пациентам нужно было скрыться от прессы. Эта необходимость нависла над нами ныне со всей неотвратимостью: устрашающе огромная свора журналистов уже рыскала по коридорам больницы, озираясь в поисках новостной добычи.

Репортерам не были известны все подробности — полиция скрыла сведения, например, об андроидах-убийцах, — но слухи носились в воздухе тучами. Кстати, здравоохранительные чиновники решили, что общественности стоит объявить о возвращении чумы, чтобы все начали упиваться оливковым маслом. И конечно, наше правительство было обязано информировать посольство свободной республики о том, что нашлось тело Коукоу Ирану. Спустя буквально несколько минут каждый представитель посольства торговался с новостными агентствами, продавая свой рассказ тому, кто предложит больше денег.

(Когда я позвонила домой, Уинстон рассказал, что мне предлагали полмиллиона за «утечку» всей известной мне информации. Над этим мы сдержанно хихикнули, как адвокат с проктором, вслух пересказав друг другу статьи Уголовного кодекса, описывавшие наказания для членов «Неусыпного ока», злоупотребивших конфиденциальной информацией с целью личной наживы.)

И все же мы могли проскользнуть мимо репортеров, когда нам понадобится, — полицейские могли проложить нам путь сквозь журналистские орды. Вопрос был в том, что же будет дальше. Куда нам отсюда идти?

— Я теперь переквалифицируюсь в зрителя, — мрачно заметил Четикамп. — Это дело на многие световые годы превосходит мои полномочия — оно теперь все без остатка в руках федералов. Мне присвоят какое-нибудь отстойное звание типа «Бонавентурский специалист по взаимодействию», а весь смак расследования заберут себе федералы.

— То же и со мной, — сказал Юнупур. — Теперь за все отвечает Всемирное управление здравоохранения. А мне всего лишь «Особая благодарность» в отчете по вскрытию.

— В «Неусыпном оке» то же самое, — сказал Тик — В Бонавентуре сейчас пруд пруди старших прокторов, проверяющих все — от пожарных гидрантов до чайных листьев. — Он бросил на меня взгляд. — Прости, что приношу тебе дурные вести, Смоллвуд, но тебе дано новое задание: больше ты не будешь наблюдать за полицией. Следующие несколько недель тебе предстоит наблюдать за дорожной службой. За уборкой снега. За засыпанием рытвин. За чисткой коллекторов ливневой канализации. А раз я твой наставник, мне предписано сопровождать тебя при осуществлении этих первоочередных наблюдений. — Он криво улыбнулся. — По какой-то непостижимой причине другие прокторы не хотят, чтобы погруженный в дзэн псих их валкировал.

Мрачное молчание.

— Ну ладно, — сказала, в конце концов, Линн. — Так ли уж плохо, что в этом задействованы и другие люди? Никому не понравится, если его бортанули, но нет смысла отстаивать свою местечковость. Эти новые ребята — профессионалы, да ведь? Я бы чертовски хотела надеяться, что это так.

Она оглядела всех в комнате, ожидая, не станет ли кто возражать. Все молчали. Те, кто будет работать вместо нас, — кто уже приступил к работе, пока мы были в карантине, — уж точно окажутся лучшими. У наших правительственных учреждений была прорва недостатков, но иногда они могли отбросить все свои политические игрища с искренней готовностью и быстро. И если бы они не восприняли эту ситуацию со всей серьезностью, то «Око» обхаживало бы их до тех пор, пока они не образумятся: пока не будут назначены высококлассные специалисты, которых наделят необходимой властью и которым отведут все нужные ресурсы для должного решения проблем.