Неутолимая жажда

— Кому нужна лишняя работа? — философски изрек Павел, посмотрел на меня так, словно пытался решить, стоит ли продолжать или нет, и добавил с едва заметным вздохом: — Олег умер от отравления угарным газом. — Я нахмурилась, ожидая объяснений. — Вскрытие провели утром, я через знакомых навел справки. Очень высокая концентрация газа, что маловероятно, если он уснул в машине с работающим двигателем. В общем, похоже, было так: Олега оглушили, а потом, уже бесчувственного, подтащили к выхлопной трубе. На шее остался заметный след, возможно, на голову ему надели пакет, стянув его под подбородком, а газ поступал через дыру в пакете. Вот и причина большой концентрации. Принцип душегубки или газовой камеры в концлагерях. Несколько минут, и человек мертв.

Я сидела зажмурившись и стиснув руки.

— Извини, — виновато буркнул Павел, заметив мое состояние, а я усмехнулась.

Если то, что он сказал, правда, приходится надеяться лишь на то, что в сознание Олег так и не пришел. Мысль о его мучениях не давала покоя, а способ, который выбрал убийца, лишь подтверждал мою убежденность: ни о каком случайном грабителе и речи быть не может. Грабитель, ударив жертву мо голове, забрал бы деньги или ту же машину и сорвался в бега. Убийство же походило на казнь, и то, что Павел вспомнил психопатов в эсэсовской форме, тоже не случайно. Нет ничего случайного. Одни нелюди пользуются изобретениями других.

— Когда похороны? — спросил Павел, помогая мне устроиться в машине.

— В среду.

— Близкие родственники у него есть?

— Сестра-инвалид.

— Помощь нужна?

— Мы все сделаем. Но за предложение спасибо.

В среду рано утром я отправилась к сестре Олега, Виктории. Все необходимые приготовления были сделаны еще накануне, позади бессонная ночь. Виктория, увидев меня на пороге, начала благодарить, должно быть, связывала мой ранний визит с желанием ее поддержать. На самом деле это я нуждалась в поддержке. Мы сидели на диване, ее рука лежала на моей ладони. Она тихо всхлипывала, мысли ее были мне неизвестны, но о чем она думала в ту минуту, догадаться нетрудно. Мои были далеки от тех, что, возможно, предполагала она. Я боролась с искушением сбежать, прихватив давно припасенный рюкзак, рвануть в любом направлении, стремясь лишь к одному: поскорее увеличить расстояние между собой и этим городом. Моя интуиция, которой я привыкла доверять, и в этот раз не подвела, но беспокойство и нервозность я приписала предстоящим похоронам, в такой ситуации они явление обычное. А надо бы насторожиться.

В девять появились родственники и друзья. Говорили шепотом, то и дело поглядывая на часы, вроде стыдясь своего нетерпения. Когда кто-то из них начинал говорить, остальные горестно кивали. На лицах растерянность, никто не находил нужных слов и не знал, как себя вести. Я тоже не знала. Сидела в сторонке, надеясь, что никто не обратит на меня внимание.

За полчаса до того времени, когда надо было отправляться в морг, в квартире появился мужчина лет тридцати пяти. Темный костюм, темная рубашка, галстук отсутствовал. Цвет глаз под насупленными бровями определить я затруднялась. Лицо скорее неприятное, возможно, из-за его выражения, свойственного человеку, намеревавшемуся сию минуту поквитаться со всем миром. Вряд ли он особенно часто улыбался. Может, не находил в жизни ничего приятного? Залысины делали его лоб благородно высоким. Обычно мужчины, начинающие лысеть, стесняются этого, бреют голову Или прибегают к иным ухищрениям. Он же, видимо, считал это ниже своего достоинства. Как ни странно, явный недостаток волос на голове его совсем не портил, более того, он относился к редкой категории мужчин, которым он был даже к лицу. Одно то, что я с таким вниманием его разглядывала, говорило о неординарности этого человека. И я задалась вопросом: кто он?

Увидев его, Вика поднялась с дивана, где сидела и окружении родственников, и шагнула навстречу.

— Герман, — сказала она. — Спасибо, что пришел.

Он прижал ее к груди, поглаживал вздрагивающие плечи женщины, не произнося ни слова. Отстранившись, Вика взяла его под локоть и отвела в сторону, заговорила тихо, то и дело вытирая слезы. Судя по всему, Герман был не просто другом или родственником, Вика уделяла ему куда больше внимания, чем остальным.

Подъехал автобус, и собравшиеся друг за другом покинули квартиру. Герман отправился в похоронный дом на машине, за рулем сидел бледный парень с близко посаженными глазами и носом боксера. Я наблюдала, как Герман идет к джипу сквозь толпу людей, опустив голову и глядя исподлобья, словно зверь, взявший след, и почувствовала беспокойство. Он странным образом показался мне похожим на человека, которого уже не было в живых.

На поминках в ресторане мы оказались с Германом за столом напротив друг друга. Вряд ли он обращал на меня внимание, по крайней мере взгляд ни разу не задержал на мне, и я избегала смотреть в его сторону. Но, улучив момент, не выдержала и спросила родственницу Олега, сидевшую радом:

— Кто этот мужчина напротив?

— По-моему, друг Олега. Лучше у Вики спросить.