Читаем Неутомимый Морошкин полностью

Боря подошёл тоже.

— Ты баобаб? — спросил он неуверенно.

Морошкин кивнул.

Через минуту вокруг Морошкина собралась вся группа. Все стояли вокруг, а Настя сидела на полу и с гордостью поглядывала то на ребят, то на Морошкина.

— И вовсе это не баобаб, — сказала вдруг одна девочка. — Это новенький.

Все потеряли к Морошкину интерес, а Яшка рассердился, подскочил к Морошкину и ткнул его кулаком в бок.

— Ты чего врёшь! Отвечай!

Морошкин отступал и отступал, а Яшка всё надвигался и надвигался, пока не загнал Морошкина в угол.

— Я потому, — сказал Морошкин, когда отступать стало некуда, — что баобаб пять тысяч лет на свете живёт.

— Пять тысяч лет?! — удивился Яшка. — Пять тысяч никто не живёт.

— А баобаб живёт! — упрямо сказал Морошкин.

— И баобаб не живёт, — закричал Яшка. Он остановил бегущую мимо девочку: — Эй, ты, как думаешь, живёт баобаб пять тысяч лет или не живёт?

— Баобаб? — переспросила девочка. — Пять тысяч лет? Нет, не живёт!

Тогда сказал Боря:

— Споришь, что не живёт, а что такое баобаб, и сама не знаешь!

— Зато я знаю! — рассердился Яшка. — Баобаб — это большое и катится.

— Не катится, — поправил Боря, — а летит.

— Не летит, а плывёт, — сказала Настя.



— Не плывёт, а растёт, — сказал Морошкин. — Баобаб — это дерево. Самое большое на Земле.

— А где оно растёт? — спросил Яшка.

Обычно Морошкин думал, прежде чем говорить. А на этот раз он сказал, прежде чем подумать.

— Везде, — сказал он и тут же подумал: «Разве везде?»

— Ура! — хлопнул в ладоши Яшка. — Значит, и у нас во дворе растёт!

«А этот новенький — не дурак», — сообразил Яшка и предложил Морошкину:

— Давай дружить. Ты на пианине играешь? Я люблю, кто на пианине играет. Там около пианино табуретка такая стоит, круглая и во все стороны крутится. Я на табуретке люблю кататься. У тебя пианино есть?

— Нет, — сказал Морошкин.

— Скажи отцу, чтоб купил.

Тут воспитательница захлопала в ладоши и закричала:

— На прогулку!


Глава четвёртая, в которой все гуляют

Морошкин думал, что про баобаб все забыли, но во время прогулки в парке Яшка подошёл к Морошкину и потребовал:

— Давай показывай, который тыщу лет растёт!

Морошкин тоскливо огляделся вокруг и над стеной старого дома заметил веточку. Она пробивалась из щели под крышей. Может быть, ветер занёс туда семечко, и оно проросло высоко над землёй.

— Вон, — сказал Морошкин. — Видишь?

Яшка задрал голову и смотрел так долго, что у него даже рот раскрылся.

— А чего это он так высоко?

— Они всегда так, баобабы. Прорастут в небо, а из неба начинают на землю расти. У них ветки знаешь какие? На каждой аэродром можно устроить.

— А ты не врёшь? — спросил Яшка и внимательно посмотрел на Морошкина.

Морошкину захотелось сказать: вру! Но Яшка прибавил:

— Если врёшь, я так тебя отколочу! Не врёшь?

— Нет, — сказал Морошкин.

Он это сказал тихо, так, что Яшка даже не расслышал.

— Чего молчишь? — рассердился он. — Отвечай, врёшь или не врёшь?

— Не вру, — соврал Морошкин.

Яшка подпрыгнул, сорвался с места и помчался к песочнице рассказать обо всём ребятам. А Морошкин тихо сел на скамеечку возле качелей и задумался.

— Морошкин, — сказала воспитательница, — двигайся, двигайся! Тебе больше двигаться надо.

— Куда двигаться? — спросил Морошкин, поднимаясь.

— Да куда хочешь! Хотя бы вдоль забора.

Морошкин двинулся вдоль забора и услышал вдогонку:

— Быстрее, Морошкин! Быстрее!

Он побежал и скоро заметил, что и бегая можно думать так же, как сидя на лавочке. Воспитательница забыла про него. Дети разошлись, и каждый занялся своим делом, а он бегал мелкой трусцой и думал, думал… От всего, что попадалось ему на глаза, в голову ему приходили мысли. Он видел куст, и от куста приходили мысли. Он видел качели, и от качелей приходили мысли. Он смотрел на небо, и от неба приходили мысли.

— Эй ты! — крикнул ему Яшка. — Постой!

Но Морошкину не хотелось вступать в разговоры с Яшкой. «Ничего хорошего из этого не выйдет», — подумал он и не остановился. Тогда Яшка побежал следом и пристроился сбоку. Теперь они бежали рядом.

— Ты чего бегаешь? — спросил Яшка.

— От бега ноги быстрее растут, — сказал Морошкин.

Яшка остановился.

— А чего это они от бега растут?

— Их ветер обдувает, вот они и растут.

Морошкин остановился, но не потому, что ему хотелось поговорить, а потому, что он запыхался.

— Голову тоже обдувает, — неуверенно заметил Яшка.

— Голова тоже растёт, — сказал Морошкин.

— Врёшь! — сказал Яшка. — Если бы голова росла, она бы в шапке не помещалась.

— Она вместе с шапкой растёт, — сказал Морошкин.

Яшка снова умчался, а Морошкин сел на лавочку и вздохнул.

— Отчего ты вздыхаешь? — спросил кто-то.

Морошкин поднял голову. Перед ним стоял Прохожий Доктор.

Он был без шляпы, а стёкла пенсне тоненько поблёскивали.

— Здрасте! — сказал Морошкин и начал было сползать со скамейки.



— Сиди, — удержал его Прохожий Доктор, — и я посижу с тобою.

Он сел рядом с Морошкиным и опёрся на черепаховую ручку старинной толстой палки.

— Побеседуем? Так что же это вы, молодой человек, так тяжело вздыхали?

— Разве? — удивился Морошкин. — Я вздыхал?

Перейти на страницу:

Похожие книги