Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 2

После убийства Кирова отношение к ссыльным в официальном мире Архангельска резко ухудшилось, И вот тут совесть Яшина заговорила внятно. Она не позволила ему отмежеваться от меня. Поверив с самого начала» что я ни в чем не повинен» он не порвал со мной отношений – напротив: мы виделись теперь чаще, чем прежде, хотя это грозило ему неприятностями в комсомольской организации.

Его послали учиться в Москву, во вновь открывшийся Литературный институт. На прощанье Яшин подарил мне свою карточку и написал на ней строки из своего стихотворения:

Большая дружба в тяжкий час
Не обесчестит, не изменит.

Мы с ним переписывались; когда он приезжал на каникулы – встречались. Уехав из Архангельска, я потерял с Яшиным связь.

После войны ура-патриотическая моча ударила Яшину в голову. Он написал чудовищную по аляповатости, сусальной лживости поэму «Алена Фомина» и получил за нее Сталинскую премию. Издали завидев Яшина на улице, я переходил на другую сторону.

И вдруг – смелое выступление на Втором Всесоюзном съезде писателей, а вслед за тем – «Рычаги». Яшина зазрила совесть, пробудилась его чистая от природы душа. Он сам о себе сказал:

Я как будто родился заново,
Легче дышится, не солгу, —
Ни себя, ни других обманывать
Никогда уже не смогу…

Теперь Яшин с ужасом оглядывается на прошлое:

Страшно недруга боготворить,
Правдою клясться
И зло творить.

Он чувствует себя в неоплатном долгу перед людьми:

Чье сердце смягчил?
Кому подал руку»
Кому облегчил
душевную муку?

И призывает других:

Спешите делать добрые дела!

Ему горько, что мы научились летать в космос, но не научились самому главному – не научились «друг друга беречь». И Яшин взалкал «сердечной теплоты, красоты душевной, чистоты» и объявил бой «показухе». Он бил по ней стихами и прозой. Он преследовал ее в быту и в отношениях между людьми. Он преследовал ее тем ожесточеннее, что прежде сам со всеусердием ей служил. Тогда-то и началась для Яшина запоздалая пора цветения. И цвет его поэзии и его поэтической прозы был так обилен и так морозоустойчив, что завернувшие холода не погубили его. Яшина-человека удалось подкосить, без поры без времени свести в гроб. Сломить Яшина-художника было уже невозможно – с «казенным слогом» он не «уживался».

Одно его стихотворение так и называется «Показуха» с подзаголовком: «Письмо из родной деревни»:

Прочитали мы рассказ —
Все про нас да про нас,
До того наглядно,
Складно —
Прямо слезы из глаз.

Прочитали стихи —

И стихи Неплохи,
Просмотрели кино —
И в кино
Все одно.

Как на выставке дома —

С росписью,
Точеные:
Не дома,
А терема,
Крыши золоченые.

Под конторой – особняк,

Ресторан —
Не чайная,
Не ларек —
Универмаг,
Все необычайное.

Заведенья скотные

Все подряд добротные,
Просто любо взглянуть:
Не какие-нибудь,
А высотные.

По загонам табуны —

Рысаки Да скакуны:
Гладкотелы»
Быстрокрылы,
На бегах проверены.
Ни одной простой кобылы,
Мерины
Похерены.

А колхозники живут —

И не курят И не пьют.
Не ревнуют,
Не скучают,
Только книжки читают,
Только песни поют.

Все сознательные,

И красивые,
Показательные,
И счастливые.

Что ни день – гуляния,

«Волжские страдания»,
Свадьбы да потехи.
И в соревновании
Что ни день – успехи.

Все коровы рекордистки,

Все девчата трактористки,
Все молодки депутатки,
Все в довольстве И в достатке.
Образцовые порядки,
Как во всякой сказке-складке.

Вот какая жизнь у нас,

Прямо – слезы из глаз.
Тишь да гладь,
Достигли цели,
Все имеем, что хотели,
Больше не о чем тужить.

Нам бы в этакой артели

Хоть денек пожить!