Неужели это он?

В свой первый выходной она не осмелилась предпринять далекое путешествие. После завтрака она решила как следует осмотреть собор св. Павла и вернулась в отель как раз к ланчу. Днем она снова вышла в город и направилась в Сити. В конце дня Доминик зашла в какое-то кафе, где ей подали чай и гигантских размеров пирожное с кремом. В Сент-Джеймсский парк она в этот раз так и не попала и Сиднея Харпера не встретила…

В этот вечер она легла спать рано, решив, что в следующий раз попробует продвинуться подальше в глубь английской столицы. А может, даже возьмет билет до Оксфорда. Она свободна и может делать все, что хочет, напомнила она себе.

Доминик иногда казалось, что она работает в «Тейт» уже давно — так быстро пролетела следующая неделя. На работе она стала совсем своей, чувствовала себя полезной и нужной, каждый день вела конспекты своих занятий с Джейн Пауэрс. В субботу Доминик стала строить осторожные планы на выходной день. В самом деле, почему бы не съездить в Оксфорд. Отец рассказывал, что это один из самых интересных городков в Англии. Надо только выехать из отеля пораньше, и тогда она сможет вернуться в Лондон к обеду. А после обеда, если не будет чувствовать себя уставшей, можно будет все-таки сходить в Сент-Джеймсский парк.

Был самый конец дня, и последние немногочисленные посетители покидали «Тейт». Доминик чувствовала себя ужасно гордой, но очень уставшей: сегодня она впервые провела самостоятельную экскурсию на английском языке. Джейн вызвала ее потом в кабинет и спокойно сказала:

— Со следующей недели будете регулярно работать с группами в залах, у вас очень даже неплохо все прошло. — И миссис Пауэрс позволила себе улыбнуться. — До свидания, увидимся во вторник.

Доминик неторопливо шла по залам галереи, переполненная гордостью. Интересно, а Джейн расскажет Сиднею об успехах его протеже? А вдруг расскажет, и тогда… Она почувствовала чей-то ироничный взгляд — со стены сверху вниз на нее глядел Сомерсет Моэм работы Сазерленда. Девушка смутилась так, словно сам великий романист, а не его портрет смотрел на нее. Она торопливо оглянулась и, убедившись, что в зале никого, кроме нее, нет, торопливо показала классику язык. Ее чем-то привлекала эта картина, она никогда не могла просто пройти мимо нее, всегда хотелось остановиться и что-нибудь сказать этому умному высокомерному старику в мешковатом костюме сороковых годов.

— Домино, тебе звонят, — раздался в другом конце зала голос ее коллеги Фими Эндрюс.

Доминик поспешила в отдел, испуганно гадая, что могло случиться дома. Мама ей уже звонила на этой неделе, и, если ей понадобилось снова позвонить дочери, значит, что-то произошло.

— Алло, — взволнованно проговорила она, схватив трубку.

— Добрый вечер, Доминик. Это Сид Харпер. Знаете, завтра я совершенно свободен. Как насчет того, чтобы прокатиться в моем «порше» и позволить мне показать вам чуть-чуть Англии?

— О, я с удовольствием! — Доминик почти задохнулась от восторга.

— Отлично, завтра в десять я за вами заеду.

— Хорошо, буду готова, — быстро сказала она. Потом добавила, пораженная неожиданной мыслью: — Вообще-то я даже не знаю, удобно ли это… Ведь вы наверняка собирались провести уикенд с мисс Барнхем. Боюсь, я буду вам обоим обузой… Нет, спасибо за ваше любезное приглашение, но я вынуждена отказаться — мисс Барнхем это может не понравиться…

— Мисс Барнхем в данный момент пребывает в Филадельфии. — Ее забота о настроении Патрисии явно позабавила Сиднея. — И интуиция подсказывает мне, что она абсолютно не будет против, если я устрою вам маленькую обзорную экскурсию по Лондону и окрестностям.

— Что ж, если вы уверены, что это удобно…

— Я абсолютно уверен, что это абсолютно удобно… До завтра. — Сидней положил трубку и повернулся к Брюсу. — Завтра устраиваем себе, Брюс, день отдыха. Ты ведь не против, если мы возьмем с собой Доминик ван Блоом? Помнишь Доминик, Брюси?

Пес глядел на него из-под мохнатых бровей, а Сидней смотрел на пса и думал о маленькой девушке с бельгийского побережья, которая умела смотреть на него так, как ни одна женщина до нее. Что бы он ни делал, она не выходила у него из головы. И напрасно Сидней Харпер уверял себя, что через какой-нибудь месяц-полтора Доминик уедет к себе домой и он никогда больше не вспомнит о ней.

Его будущее определено, и для нее там нет места… Его будущее — это Пат, его жена. Но ведь я пока не женат, подумал Сидней в оправдание себе.

В субботу утром Доминик встала очень рано и занялась прической и макияжем. К счастью, день обещал быть хоть и ветреным, но без дождя. Можно будет надеть пальто и юбку. Туфли лучше надеть на низком каблуке — вдруг придется много ходить пешком? — а на голову шелковую косынку, мамин подарок. Она спустилась к завтраку почти бегом и проглотила его в одно мгновение. Ровно в десять ноль-ноль она сидела в холле отеля, розовая от волнения.