Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение

И это ему частично удалось, тем более, что сплошного кирпичного завала не было, а в обнаруженной им пустоте он увидел иконы – пригодилось умение видеть в темноте.

С трех икон на него строго смотрели глаза старозаветных святых, и он инстинктивно перекрестился.

А потом осторожно попытался взять одну из икон – это была доска без оклада с изображением, как ему показалось, Николая Угодника. Доска легко отделилась от осыпающейся стены. Так же легко он перенес в кокон еще две доски – на них были изображены женские лики.

Свиридов передохнул, огляделся, зачем то перекрестил иконы и мгновенно очутился в своем виртуальном хранилище «где-то недалеко от Москвы» …

И так же мгновенно вернулся в свою комнату в доме для приезжих в леспромхозе.

И только сбрасывая куртку и устало вытягиваясь на кровати он попытался осмыслить произошедшее.

Реставраторы, которым Свиридов принес доски, надолго онемели и, кажется, так и не поверили в происхождение икон.

После очень небольшой процедуры укрепления красочного слоя иконы заняли место в церкви у отца Исидора, а Свиридов заказал для них оклады.

В церкви никто не удивлялся появлению Свиридова – на службе или просто так, в свободное время.

Старушки в разговорах передавали друг другу историю появления икон, добавляя, что новый маленький колокол привез тоже Свиридов, и он же договорился насчет обучения молодой девушки-звонаря.

Старушки были недалеки от истины, а еще многие из них были просто свидетелями, как Свиридов долго молча стоял перед иконами, после чего крестился, кланялся и уходил, остановившись на выходе, повернувшись и отвесив легкий поклон.

А отец Исидор всегда крестил уходящего Свиридова – в спину, несколько раз, и шептал какую-то молитву …

БАНЯ

Константин освободился пораньше и зашел в детский сад за Любашей.

Детишек еще только начали разбирать, и каждый счел своим долгом повисеть на высоком дяде Косте и что-нибудь ему рассказать.

А потом Люба пошла за старшими в старшую группу и так, вчетвером, они направились домой. По дороге пришлось посетить магазин, и дальше шли увешанные покупками – Люба, Костя, Алина и Антон.

Антон завел с отцом солидный разговор на автомобильные темы, а Алина обсуждала с мамой наличие и количество рюшечек на своем платье.

Свиридов даже окликать их не стал, увидев издалека – уж очень хорошо шла семья.

А недавно они столкнулись в бане – в одной из тех новых бань, что появились в подвале трилистника и сразу завоевали такую популярность, что Жене Кульченковой пришлось, описывая эти бани, отметить – это единственное место в городе, где существует очередь.

Бани под всеми тремя зданиями трилистника сооружали мужики сами, используя привезенные Свиридовым кедровые доски.

И такие прекрасные бани получились!

Отбоя от желающих не было.

Даже Михеич зашел, попробовал, и вынес свой вердикт «царские бани» и принялся учить молодежь банному делу.

Очередь соблюдалась строго, по предварительной записи, и не было случаев отказа от сеанса.

Многие парились семьями.

Например, Виктор Скворцов с Леной и Виолеттой, все свиридовские «сестренки» с мужьями и детьми, Свиридов с Тоней, Гришей и Улей.

Уля сперва смущалась и Свиридов отворачивался от нее, но она очень быстро пообвыкла и перестала прятаться за Тоню или за Гришу.

А тут во время записи рядом появились фамилии «Свиридов с женой и детьми» и «Докукин с женой».

– Костя … Ты позвони Анатолию … Я при нем не застесняюсь …

– А если Тоня меня застесняется?

– Так вот ты ей и позвони!

– Да-а … Давай попробую.

– Тонечка? Привет! Это Костя. Мы тут с Любашей записываемся в баньку, а тут Толина запись рядом. И моя Любаша … в общем, она не возражает попариться вместе с вами … вместе …

– Знаешь Коля, меня твое присутствие в обнаженном виде, особенно при наличии мужа, волновать не будет. Думаю, что Любаша и Толя придерживаются таких же принципов – это же баня.

– Ну, что, Костик? Что Тоня сказала?

– Нормально. Девушка, объедините нас.

Надо сказать, что сперва сильнее всех стеснялась Уля – она пряталась сперва за Тоню или за Гришу, затем за Свиридова, а потом перепутала, за кого прятаться и обнялась с Любашей.

– Любаша, а ты папу Толю совсем не стесняешься?

– Мне Костя говорил, что у них там заграницей в сауне все вместе и голые …

– Точно! Мама Тоня и папа Толя тоже … говорили …

– Да и потом мы столько раз перед танцами переодевались рядышком, что он мне совсем как родной …

А Свиридов вспомнил, что утром он однажды вошел в ванную комнату и застал там Улю. На ней были только небольшие беленькие трусики и она чистила зубы.

Увидев Свиридова она поздоровалась и накинула на плечи полотенце.

– Извини, Уленька …

– О чем ты, папа Толя?

Но с тех пор утром Свиридов пользовался туалетом около входной двери – там был просторный душ и удобная раковина …

В парной им помогала девушка – ученица Михеича: так она стеснялась значительно сильнее остальных, и Свиридову пришлось мысленно «поработать» с ней.

Веники были душистые, девушка орудовала ими умело, Свиридов и Тоня массировали распаренные тела, не различая, кто попался под руку.