Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение

– Здравствуйте. Это вы – Гриша?

– Здравствуйте, Алла Борисовна.

– Ксения рассказала мне, что вы – непревзойденный портретист. Не согласились бы вы нарисовать меня? Вот здесь, как есть?

– Я сочту за честь. Позвольте узнать, с чем связана сегодняшняя ваша прогулка по Арбату?

Пугачева стала что-то говорить, сзади Гриши толпа художников сразу взбухла, но ни единого звука.

Гриша смотрел и не слушал, что говорит Пугачева, отмахивающаяся от вмешательства Собчак …

– Алла Борисовна, будьте добры, погуляйте минутки три … Пока я рисую. Пожалуйста!

Еще плотнее сгрудились художники за спиной Гриши, бережно оберегая Ульяну от толкотни.

И с напряженным вниманием смотрели, как на листе бумаги появляются первые линии, неведомым образом превращаясь в изображение.

На попытавшихся открыть рот зевак замахивались руками, и тишина стояла удивительная.

И очень быстро на бумаге возникло знакомое всем лицо, живое, с легкой загадочной улыбкой, но удивительно красивое.

– Гриша, а румянец? – негромко прошептала Уля.

– Румяна … Румяна! – и Гриша не глядя протянул руку, и сразу несколько коробок с тоном протянулись к нему. Он стал пробовать их на отдельном листке бумаги, но все его не устраивало.

– Гриша, попробуй … – и Ульяна протянула ему тюбик своей почти бесцветной помады.

Гриша попробовал, смазал помадой палец и легкими мазками нанес румянец на щеки портрета.

И молча смотрел на портрет, не двигаясь. А потом внизу поставил свою подпись.

Тут кто-то засвистел, замахал руками, призывая отошедших женщин.

Гриша отошел от мольберта, уступая место Пугачевой. Та встала перед мольбертом и долго молчала. Молчали и все кругом.

– Гриша … Вы действительно, большой художник … И эти румяна …

– Это мне подсказала жена. Познакомьтесь, Ульяна.

Пугачева повернулась, протянула руку.

– Привет, Ульяна. Вы тоже художник?

– Нет, Алла Борисовна, я жена художника.

А кругом слышались восторженные возгласы …

– Сколько же вы возьмете за этот рисунок? – прорезалась наконец Собчак.

– Нисколько. Это подарок …

Вечером дома Гриша повторил рисунок и даже Улиной помадой слегка подрумянил щеки Пугачевой.

А о портрете для Собчак как-то никто и не заикнулся …

ИНФЛЯЦИЯ

Об этом Женя слышала многое, но все это не связывалось в единую картину.

Но услышанное удивительным образом вызвало у Жени желание не разбираться в деталях.

А она узнала, что Свиридов в один прекрасный день – но это по непроверенным сведениям! – приказал превратить всю рублевую наличность и в безналичность и в доллары.

Все внутренние платежи происходили по карточным счетам, а когда примерно через неделю с валютами началось такое …

Но затем, после недолгого всеобщего бардака, вдруг оказалось, что эти превращенные деньги никого не разорили, и все накопления в местной сберкассе сохранились …

Рассказывавшие Жене о том времени не имели отношения к финансовой системе, не были посвящены в тонкости финансового рынка – они говорили лишь о том, что в отличие от Москвы их никто не обокрал и не покушался на их накопления …

А пожилые женщины крестились и желали долгих лет Свиридову …

СИГВЕЙ

Еще одним из предметов удивления Жени Кульченковой был транспорт, особенно в городе – то есть около института.

Оказалось, что в городе вообще нет транспортных проездов – движение автомобилей на всех асфальтированных дорогах около жилых домов было запрещено, и только в экстренных случаях – скорая помощь, пожарная охрана, военная автоинспекция – машины могли заезжать сюда.

А тот транспорт, от которого нельзя было отмахнуться – продукты, товары в магазин, ремонтные службы – был электрифицирован с самого начала.

И к редакции газеты привозили бумагу и отпечатанный тираж на обычном электрокаре, чуть-чуть переделанном для удобства погрузки, а к пациентам по вызовам врачей на дом медработники приезжали на уютных электромобильчиках – таких, на которых разъезжали гольфисты со своим оборудованием на соревнованиях.

Бывали, конечно, случаи, когда к тому или иному подъезду вдруг подъезжал самый обыкновенный автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, но такое происходило в экстренных случаях – например, доставка мебели, крупногабаритной техники или срочный вызов самого Свиридова, когда ему уже было некогда бежать до шоссе или до стоянки.

С этим запретом движения автомобилей внутри города был связан еще один случай, о котором рассказали Жене. Маргарита Антипова с мужем в первый день своего пребывания в городе зарулила на своем «Гелендвагене» к подъезду и бросила его.

Но простоя автомобиль здесь недолго – офицеры Воложанина не рискнули связываться с новыми весьма «крутыми» жильцами, и воспитательными мероприятиями занялся лично Свиридов.

Может быть это было и к лучшему – больше такое не повторилось.

А вот к магазинам и к ресторану «У Полины» от шоссе были выполнены особые подъездные пути, на которых практически никогда не появлялись пешеходы.

И еще отметила Женя – асфальтированные участки были выполнены немного не так, как было принято в городе. Бортовой камень, отделяющий асфальт от почвы, ограничивал асфальтовое покрытие, расположенное выше уровня окружающей почвы.