Читаем Неведомо зачем полностью

Неведомо зачем

Как было не писать стихов? Дочь известного поэта- шестидесятника Юрия Гордиенко, рекомендованного в Союз писателей Александром Твардовским, автора многочисленных сборников стихов, тонкого переводчика многих зарубежных поэтов, Анна впитала поэзию с детства и, какие бы не складывались в жизни обстоятельства, все её чувства, ощущения, порою – только в мыслях, порою на бумаге, складывались в образы и выливались в стихи. Представленные здесь стихотворения, будь то зарисовки, или навеянные Гоголем, Врубелем картины, не оставят равнодушным никого. Неоценимый дар – все пропускать через себя, дает возможность нам узнать её Каренину, как её видит Анна Бру, какой нам представляет.Есть в книге посвящение Белле Ахмадулиной, далеким или близким Анниным друзьям. Но весь же сборник посвящен отцу, вдохнувшему в неё поэзию и преподавшему совсем нелегкую науку – жить.

Анна Бру

Поэзия / Стихи и поэзия18+

Анна Бру
Неведомо зачем

Волны внутренней красоты

Пришла и знала одно – вокзал,

Раскладываться не стоит.

Марина Цветаева

Стихи, что вы найдете в этой книжке, из поэтических тетрадей Анны Бру. Во всех её стихотворениях, как автор называет – зарисовках, легко заметна самобытность, и незашоренный, особый взгляд на мир. И сразу виден музыкальный их настрой. Тому источники – Москва и фортепьяно. Сроднилась Анна с инструментом с детских лет. И в ней потребность музицировать, задумывать, записывать стихи – она тождественна потребности дышать. Кто узаконит, что такое вдохновенье?

Давайте вслушаемся в эти её строки:

Безлюдно. В облаках голубизнаЩеки коснулась веточка сирениДалёкая московская веснаКо мне явилась без предупрежденийВолною мои мысли теребяИ в этот миг я вспомнила тебя.

В американском её доме есть рояль. Старинный, девятьсот двенадцатого года, известной в мире фирмы Wurlitzer. Сработанный прекрасно, на века, с чистейше правильным и бархатным звучаньем. Не просто инструмент, а верный друг.

Дорога странствий, ветер перемен – для поэтессы это звуки не пустые.

Она вдруг может неожиданно сорваться, поселиться в штате Мэн, почти что рядышком с Канадскою границей. И долго добираться на работу в город Хултон, где исполнять с большой отдачей долг врача. Жить переменчивою жизнью, напряженной.

Или поехать в Калифорнию, где жить на островке, в не очень часто Тихом океане. И по длиннющему надежному мосту опять же долго ехать на работу в Сан-Франциско.

Во всех дорогах, будь то путь в центральный Денвер, иль переезд в далекий Новый Орлеан, за ней повсюду поспевал её рояль, как ни мучительна была транспортировка.

Она из тех, кто распознал, что жизнь – искусство, а не зачитанный до дырок манускрипт.

А у черёмухи в Машковом переулкеУж набухают изумрудные листыЯ отправляюсь по бульварам на прогулкуНадев браслеты из кудрявой бересты

И напоследок – поэтесса Анну Бру нередко пишет прозу – по-английски. Один из первых её опытов – рассказ, она показывала Курту Воннегуту. И получила одобренье «В добрый путь».

Возьмем эпиграф – он поставлен не случайно. Ведь те стихи для Анны жизненное кредо. Не богохульствуя, не делая привычек, а искренне и просто – просто жить. Чтобы сказать уже когда-нибудь потом, как у Цветаевой в конце стихотворенья:

Гляжу и вижу одно – конец,Раскаиваться не стоит.

Павел Козлов

«Явилась я с далекой Андромеды…»

Явилась я с далекой АндромедыБез чемоданов, сумок, барахла.Обутая в резиновые кедыГляжу на золотые куполаЯ световые версты нанизалаНа чётки, что купила в БухареЯ помню, как девчонкой приезжалаНа площадь трёх вокзалов на зареМосква ещё жива, как прежде – дышитВ морозном воздухе струится пар из трубЧто смотрят ввысь. Мотор ревёт и пышетЕщё секунда, и к созвездиям рванутВ столичных улиц супергибкую поверхностьВтопчу я снег упругим башмакомА после ринусь в вековую бесконечность,Простившись с тяжестью московских катакомб.