Неведомые поля (сборник)

Брисеида встретила Фаррелла в дверях и нервно заскулила, заметив за его спиной чужака. На миг Фаррелл увлекся безумным видением — как он сгребает овчарку и швыряет ее в Мак-Мануса или хотя бы впихивает собаку ему в руки. Но Мак-Манус находился слишком близко, а кроме того, Фаррелл, хорошо зная свои физические возможности, понимал, что скорее всего разорвет какую-нибудь важную связку или вывихнет спину. Мак-Манус нагнулся, чтобы почесать у Брисеиды за ухом, и Фаррелл застыл, думая: Этого не может быть.И тут из комнатушки, в которой стояла швейная машинка, в прихожую вышла Сюзи с ведром и шваброй.

Увидев Мак-Мануса, она замерла на полувздохе, попыталась что-то произнести, но закрыла рот и осторожно поставила ведро и прислонила швабру к стене.

– Дейв, — сказала она.

Из разбитой нижней губы Мак-Мануса опять потекла кровь. Слезы брызнули из его глаз внезапными страшноватыми струями, походя больше на ружейную дробь, чем на капли влаги.

– Сука, сука драная! — заорал он, мягкий голос его треснул, рассыпавшись визгливой щепой. — Сука, я люблю тебя!

Сюзи развернулась и бросилась в гостиную, а Мак-Манус, отпихнув Фаррелла и дергая себя за карман, метнулся за ней. Он споткнулся о Брисеиду и рухнул ничком, погребая под собой пистолет. Брисеида, и вообще-то в любую минуту ожидавшая конца света, взвизгнула, подтверждая худшие свои опасения. В поисках утешения она рванулась к Фарреллу, так наподдав его, что он едва не свалился. Мак-Манус копошливо поднялся на ноги и прыгнул в гостиную. Он разодрал карман, вытаскивая из него пистолет.

– И часто ты выходишь встречать гостей? — спросил Фаррелл у Брисеиды. В гостиной что-то с грохотом рухнуло, и Мак-Манус взвыл:

– Ну, дерьмо, меня потом не вините!

Фаррелл, переваливаясь и прячась за кресла, на корточках пробрался в гостиную.

Сюзи наполовину взбежала по лестнице, но в тот миг, когда Фаррелл увидел ее, вдруг остановилась, повернулась и медленно начала спускаться назад, к Мак-Манусу, стоявшему среди черепков керамической лампы.

– Нет, — на удивление громко сказала она. — Нет, почему я должна убегать от тебя?

Мак-Манус, до этого целившийся, держа пистолет обеими руками, теперь опустил руку с ним вдоль тела. Впервые облик его стал обликом пьяного человека. Он пожевал кровоточащую губу, посопел и пробормотал:

– Ну хорошо, ладно. Пошли.

Но Сюзи покачала головой и к изумлению Фаррелла улыбнулась.

– Нет, — снова сказала она. — Нет, Дейв. Иди домой. Я с тобой не пойду и бегать от тебя больше не стану. Я только что поняла, что этого делать не нужно. Это она меня научила.

– Сука, — прошептал Мак-Манус. — Сука, сука.

Фаррелл едва слышал его, да собственно, слова словно бы адресовались вовсе не Сюзи, но кому-то иному, кого Мак-Манус вдруг вспомнил или представил.

– Она тебя научила. Я ей башку к матери оторву, научила она.

Он поднял голову и вдруг улыбнулся, снова подхваченный знобливым током опьянения.

– Я люблю тебя, Сюзи, — сказал он. — Ты знаешь, я тебя люблю. Послушай, я выгоню Майка, ей-богу выгоню, насовсем, как ты хотела. Я ему скажу: «Вали отсюда, парень, Сюзи возвращается».

Нечто, мелькнувшее в легком пожатии плеч и галантном взлете свободной руки, похожем на чаплинскую отмашку, заставило Фаррелла на миг понять, что могла полюбить в нем Сюзи.

– Но я не возвращаюсь, — негромко сказала она. Уже спустившись до последней ступеньки, она оказалась на одном уровне с Мак-Манусом и смотрела ему в глаза с хрупким, полным сострадания достоинством.

– Побереги себя, Дейв, — сказала она, — и все будет хорошо.

Она неожиданно наклонилась, поцеловала Мак-Мануса в щеку и шагнула мимо него в сторону кухни.

– У меня еще уборка, — сказала она, — полы надо вымыть.

Впоследствии Фаррелл решил, что если бы не поцелуй, все могло бы кончиться миром. Мак-Манус поморгал ей вслед и, казалось, не столько ушел, сколько осел в себя, потирая челюсть, что-то бормоча и поворачиваясь к дверям. Но тут его рука добралась до места, в которое Сюзи поцеловала его, и он развернулся назад, рывком подняв пистолет и прицелясь ей в спину.

Фаррелл завопил, а Сюзи, оглянувшись, крикнула:

– Мама, помоги! Звук от выстрела был такой, словно кто-то саданул бейсбольной битой по полу гостиной. Фаррелл прыгнул через кофейный столик, но Мак-Манус уже рухнул, не дождавшись его — вцепившись в собственную ногу и завывая так, будто полоскал чем-то ужасным горло. В гостиной запахло подгоревшими тостами. Сюзи бросилась к мужу, едва не наступила на пистолет и замерла, будто олень под фарами, уставя взгляд куда-то мимо Фаррелла. На верху лестницы стояла Зия.

В длинном цветастом платье, свисавшем с нее, как скатерть, и с красным пластмассовым гребешком в руке. Воздух сгустился вокруг уставившегося на нее Фаррелла, словно бы обернув его в дрянные пропотевшие простыни. Лицо Зии было пустым, а голос ее, когда она обратилась к Мак-Манусу, показался бесцветным и тихим:

– Встань. Встань на ноги.

Собственные ее ноги были босы, расставлены широко, ступни стояли плоско, как хлебные доски.

– Он не может, — протестующе сказала Сюзи. — Он же поранился. Ему нужен врач.