Неведомые земли. Том 1

Мы знаем, что эти связи установились уже давно, возможно со времен Александра Македонского: древний путь проходил от Патны на Ганге через Катманду, Гималаи и Тибет в район истоков Брахмапутры и далее к истокам Хуанхэ. Следуя по этой реке, он заканчивался, вероятно, только в Сиани, тогдашней столице Китая. Вероятно, так же давно по этому пути или через Драсский перевал в Индию попадал шелк, который был известен Неарху уже около 325 г. до н.э. (см. гл. 22).

Может показаться сомнительным, что отец главы цейлонского посольства уже побывал в Китае, пройдя рассмотренный выше путь. Но в этом нет ничего невозможного, хотя «серы», которых он видел, определенно не были ни китайцами, ни монголами. Описание «серов», безусловно, говорит за то, что цейлонец встретился с людьми индогерманской расы,[9] которых в то время было очень много в Центральной Азии. Здесь они занимались торговлей шелком, вероятно с юэчжи, с давних пор «переправлявшими через Гималаи шкуры, железо и шелк».[10] На родство юэчжи с массагетами, готами, аланами и скифами давно уже обратили внимание Клапрот[11] и Гумбольдт.[12] Эти индо-германцы около 300 г. до н.э. перекочевали в высокогорные районы западнее истоков Хуанхэ и в Таримскую впадину,[13] а «позднее распространились вплоть до Трансоксании и Бактрии».[14] Название «серы» не противоречит этим данным. Оно не имеет ничего общего с нашим понятием «китайцы». В этот термин не вкладывалось ни политического, ни этнографического содержания, он имел чисто хозяйственный смысл. Слово «сер» едва ли первоначально означало что-нибудь иное, кроме «торговца шелком» и «продавца шелка». Все племена, занимавшиеся торговлей шелком, включая население глубинных районов западной части Средней Азии, в начале нашей эры считались серами. Мы узнаем, что они вели еще торговлю северными мехами,[15] чем едва ли могли заниматься подлинные китайцы. Поэтому не представляется никакой возможности установить, как далеко простиралось путешествие цейлонцев в глубинные районы Азии, о котором рассказали послы в Риме.

В те времена, когда первый римлянин приехал на Цейлон, торговля с этим островом имела исключительно важное значение для Средиземноморья. Об этом несколько позже определенно свидетельствует «Перипл Эритрейского моря» (см. гл. 55). Доказательством такой торговли могут служить и многочисленные находки римских монет времен Империи, которые были обнаружены на Цейлоне в неменьшем количестве, чем у Телличерри, на Малабарском береге и в других местах.[16] О прибытии в Рим других посольств с Цейлона позднее уже не упоминалось. Напротив, об индийских посольствах к римским императорам сообщалось неоднократно. Так, в 99 г. император Траян принял посольство, передавшее ему поздравление от царя Кадфиса II в связи со вступлением императора на престол.[17] Позднее Траян принимал и другие индийские посольства. Евсевий[18] и Аммиан Марцеллин[19] тоже упоминают об индийских посольствах в Рим или Византию.

До «Перипла Эритрейского моря» кругозор римлян не простирался дальше Цейлона. Мы встречаем лишь отдельные упоминания о Ганге у Вергилия,[20] а Помпоний Мела[21] (около 42 г. н.э.) сообщает нам о полуострове Малакка, называя его Хрисой, что равнозначно Золотому Херсонесу. Греческие купцы из Египта, вероятно, плавали туда задолго до того, как был составлен «Перипл Эритрейского моря», иначе нельзя объяснить их очень точную осведомленность. Однако до авторов классического периода дошли лишь немногие имена и туманные слухи.

Глава 49. Первые японцы в Китае (57 г.)

На втором году Чжун-юань, при правлении Гуан-у-ди, страна Бону отправила посла с данью. Сам он именовал себя Да-фу [Дайфу]. Он прибыл с крайнего юга страны Во [Япония]. Гуан-у-ди одарил его печатью с лентой.[1]

На первом году Юн-чу, при правлении Ань-ди, царь страны Во привез 160 человек[2] и просил об аудиенции.[3]

* * *

Снова послал божественный повелитель Тадзима Мори предка предводителей Миякэ в вечную страну для того, чтобы привезти плод вечного ароматного дерева. Тадзима Мори прибыл наконец в эту страну, сорвал плоды дерева и привез восемь веток и восемь связок. За это время божественный повелитель скончался. Тогда поднял Тадзима Мори плод дерева вверх, начал сетовать, плакать и сказал: «Я привез плод вечного ароматного дерева — это тот самый, который называют теперь татибана [разновидность цитрусовых плодов]».[4] [355]

* * *

В году 90-м, весной, в первый день второго месяца, Император приказал Тадзима Мори поехать в вечную страну и привезти оттуда ароматный плод, который растет в любое время года и который называют теперь татибана.[5]

* * *

Тадзима Мори прибыл из вечной страны, привез ароматный плод, который растет в любое время года, 8 веток и 8 связок.[6]

* * *

Царю страны Бону от Хань.[7]

* * *