Читаем Неведомые земли. Том 1 полностью

Этим почти окончательно доказывается, что «гориллами» Ганнона были хорошо известные крупные обезьяны, а не люди. В свою очередь эти обезьяны свидетельствуют о том, что карфагеняне достигли Камеруна. После обмена мнениями с проф. Штеховым автор этих строк опубликовал статью, в которой еще раз собрал воедино все доказательства в пользу того, что карфагеняне достигли Камеруна.[53] Проф. Штехов в уже упоминавшейся статье от 1944 г. в свою очередь привел не менее 7 доводов против плавания Ганнона до Какулимы и в защиту гипотезы о достижении им Камеруна. К числу этих доводов относятся: очень высокие горы; вулканическое извержение; встреча с сильно волосатыми «дикими людьми»; название «горилла»; упоминание Сатаспом о пигмеях (гл. 18), которых сам перс ни в коем случае не должен был увидеть в Западной Африке, а мог только услышать о них от карфагенян (пигмеи же могли повстречаться только в Камеруне); очень важное сообщение Арриана (стр. 111), а также упоминание Ганнона, по существу, не разгаданное, о наличии у туземцев системы сигнализации при помощи барабанов. Все эти отличительные признаки недвусмысленно указывают на Камерун, но не один из них не подходит к Сьерра-Леоне. [462]

Далее Штехов приводит убедительные доказательства того, что плавание Ганнона до «Южного Рога» длилось по крайней мере 70 дней, а вся экспедиция туда и обратно заняла не менее 5 месяцев.

Упоминаемые в отчете Ганнона слоны, встреченные в районе Атласа, не должны вызывать сомнений. Ведь в те времена Сахара и примыкающие к ней области были гораздо богаче водой, растительностью и дикими зверями (см. ниже), чем теперь. К этому следует добавить, что француз Дульс обнаружил за Сегиет-эль-Хамрой древние рисунки на камнях с изображением слонов, жираф и бегемотов.[54]

Абсолютную надежность отчета Ганнона нельзя опровергнуть ни по одному пункту. Его трезвость и бесцветность только подтверждают наши выводы. Ведь еще Монтескье, который назвал отчет Ганнона «прекрасным обломком древности», высказал как-то очень правильную мысль: «Великие люди пишут всегда просто, потому что они больше гордятся своими делами, чем своими словами».[55]


[Дополнения и поправки из 2-го издания III тома]

[478]

[…]

К гл. 12 (Ганнон)

Прежде исследователи не имели ни малейшего представления о том, как датировать экспедицию Ганнона. По сообщению Риттера,[56] Госселин[57] (1791 г.) относил ее к 1000 г. до н.э., а Бредов[58] (1801 г.) — к 770 г. до н.э.

Глава 13. Плавание Гимилькона к Оловянным островам

(около 525 г. до н.э.)

Обычно было для жителей Тартесса вести торговлю в пределах Эстримнид.[1] Но и поселенцы Карфагена, и народ, который жил у Геркулесовых Столбов, не раз в моря езжали эти. Пуниец Гимилькон, который сообщает, что сам он на себе все это испытал на деле, с трудом доплыв сюда, говорит, что сделать такой путь возможно только в четыре месяца; тут нет течений ветра, чтобы гнать корабль; ленивая поверхность тихих вод лежит недвижно. Надо прибавить вот что еще: среди пучин растет здесь много водорослей, и не раз, как заросли в лесах, движенью кораблей они препятствуют. К тому же, по его словам, и дно морское здесь не очень глубоко, и мелкая вода едва лишь землю покрывает. Не раз встречаются здесь и стаи морских зверей, и между кораблей, ползущих очень медленно, с задержками, ныряют чудища морей.[2]

* * *

Отсюда, говорит он, мрак одевает воздух, как будто какое одеяние, всегда густой туман нависает над пучиною, и сумрачные дни не разгоняют туч над ним.[3]

* * *

Со времени выхода в свет первого издания этого тома (1936 г.) часто обсуждавшаяся проблема источников олова у древнейших цивилизованных народов получила совершенно новое толкование, подкрепленное археологическими исследованиями. Ясность в этот вопрос внесли главным образом три работы Виттера, Квиринга и Госсе.[4]

Вся проблема в целом предстает перед нами в новом свете. [119]

В течение последнего столетия исследователи по-разному пытались ответить на вопрос о древних источниках олова. В настоящее время они совсем отказались от мнения, будто олово получали из Азии, и признали полную автаркию Европы в этом отношении. Виттер в своем исследовании подвел следующий итог современных споров по этому вопросу:

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука