Читаем Неведомые земли. Том 1 полностью

Беккерс недавно отметил, что самой вероятной датой следует считать «время от 330 до 325 г. до н.э.»[34]

Установлено, что Пифей побывал у атлантического побережья Испании, где первым тщательно изучил и исследовал непонятные грекам явления прилива и отлива, а также подпора воды в устьях рек.[35] Но эти исследования не обязательно должны были происходить во время путешествия, которое привело его в Британию и на остров Туле. Маловероятно, чтобы подобными исследованиями, бесспорно требовавшими много времени, Пифей мог заняться на Пиренейском полуострове, когда его ждало торговое судно, получившее задание доставить путешественника в Британию. Путешествие через материк к Ла-Маншу сумели хорошо организовать и к тому же купцы из Массилии поддерживали добрососедские отношения с кельтами, жившими в Галлии. Характерно, что Массилия не пострадала от великого вторжения кельтов в IV в. до н.э. Более того, «с этих пор греческий купец находился в стране варваров под надежной защитой как гость».[36] Почему бы Пифею было не воспользоваться этим благоприятным положением, если путешествие по Галлии было для него значительно безопаснее, чем плавание по Гибралтарскому проливу? Мюлленгоф считал, что Пифей не поехал через материк, поскольку доказано, что он был знаком с условиями судоходства у северного побережья Испании, то есть знал, что с запада на восток плыть было легче, чем в обратном направлении. Впрочем, и этот вывод нельзя считать непогрешимым. Ведь если Пифей совершил свое путешествие в Испанию [183] одновременно с плаванием в Британию, то и с условиями навигации у Пиренейского полуострова он мог ознакомиться в другой период. Кроме того, Пифей мог посетить северное побережье Испании, находящееся вне сферы господства Карфагена, не проезжая через Гибралтарский пролив, а воспользовавшись дорогой через материк по Гаронне до Бискайского залива, по которой массилиоты ездили нередко.[37]

Предположение о том, что Пифей отправился к Ла-Маншу через Галлию, автор поддерживает с тем большей решительностью, что при господствовавших тогда условиях карфагеняне ни в коем случае не могли разрешить какому бы то ни было массилиоту отправиться в Страну олова. К тому же, как подчеркивает и Мюлленгоф,[38] сообщение Тимея о караване вьючных животных, отправившемся с грузом олова в 30-дневное путешествие в Массилию[39] от устья Сены к устью Роны, бесспорно, заимствовано у Пифея. Но в таком случае и сам Пифей воспользовался, видимо, той же дорогой через материк! Автор и раньше выдвигал эту гипотезу,[40] теперь же он считает нужным еще больше на ней настаивать. Ведь и Полибий[41] упоминает о том, что Пифей совершал «большие путешествия по воде и суше». Но это утверждение было бы бессмысленным, если бы весь путь был проделан на корабле. Кроме того, Страбон подчеркивает, что Пифей, отправившись с побережья материка, за 3 дня пути по морю достиг острова Уэссан, бывшего в то время центром торговли оловом.[42] Не говорится, правда, с какого пункта началось это трехдневное плавание, но так как одна только поездка от Гадеса до Священного мыса (мыса Сен-Винсент) продолжалась 5 дней,[43] то исключено, что пунктом отправления мог быть порт на побережье Испании. Скорее всего трехдневное путешествие могло начаться в устье Луары или Сены. Первое, видимо, более вероятно, ибо долины Роны и Луары были старейшей дорогой через материк. Кроме того, в устье Луары некогда находился важный торговый город Корбилон, который совместно с Нарбонном (Нарбонной) считался «лучшим» после Массилии и «древнейшим городом» намнитов.[44] Ко временам Цезаря этот город бесследно исчез. Предполагают, что его следует искать у нынешнего Меана близ Сен-Назера[45] или у современного Куэрона западнее Нанта.[46] Раньше исследователи были склонны рассматривать этот город как финикийскую (карфагенскую) колонию.[47] Более вероятно, однако, что он был колонией Массилии, ибо находился у основного подступа Массилии к рынку олова — [184] Уэссану. Мнение Зиглина, будто Корбилон был основан лишь после 350 г. до н.э., малообоснованно.[48] Гораздо правдоподобнее предположение Циммера, высказанное в 1909 г., что Корбилон был основан специально для ведения торговли с Англией и Ирландией.[49] К этой точке зрения, которая и автору кажется наиболее убедительной, безоговорочно присоединился Шаль.[50]

Местонахождение Корбилона известно лишь приблизительно. Возможно, что только в Корбилоне Пифей получил или нанял корабль и команду, благодаря чему смог совершить свое путешествие, а на Уэссане взял на борт эстримнийских переводчиков, которые ему могли понадобиться в Британии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука