Неведомые земли. Том 4

О еще более причудливой истории возникновения названия Санто-Луис [или Сан-Луиш в португальском произношении], которое долгое время носил остров Пику, уже рассказывалось в III томе (см. гл. 147). Оно возникло, вероятно, вследствие неправильного чтения названия Салвиш, которое правильнее связывать со скалами Селважен. Ненадежность старинных морских карт, составители которых старались прежде всего нанести на них возможно большее количество встречавшихся им названий, уже подчеркивалось автором в III томе (см. т. III). Эта тенденция составителей старинных карт, которую можно проследить вплоть до 1600 г., была как-то названа Гумбольдтом, относившимся к ней с полупризнанием, полупорицанием, «географическим инстинктом накопления»[270].

После того как Азорская группа была впервые открыта в 1432 г., а не повторно открыта, как утверждает автор цитировавшейся выше статьи из «Британской энциклопедии», ее пытались связать с мифическими островами старинных карт XIV в., о чем уже говорилось выше. Позднее это психологически понятное, но ничем не подтвержденное и ошибочное представление, к сожалению, прочно укоренилось и внесло путаницу даже в современную науку.

Кречмер, правда, сам обратил как-то внимание на тот факт, что картографы XIV в. «за неимением лучших материалов совершенно произвольно вводили любые новые названия островов, о которых узнавали случайно»[271].

Тем не менее из местоположения этих произвольно вставленных названий и их размещения он делает смелые и, по мнению автора, слишком широкие выводы[272]. Еще более рискованными представляются нам утверждения принца Юсуфа Камаля, который пытается опознать Азоры на одной из арабских карт Ибн-Саида от 1270 г. из Бодлейской библиотеки в Оксфорде[273]. Кунстман тоже полагал, что мифические острова Корви-Марини и Иль-Кониджи, показанные на карте генуэзца Баптисты Ирхария, следует отождествлять с островами Корву и Флориш из Азорской группы[274]. Между тем эти острова были открыты только через 30 лет после Ирхария (см. гл. 182). В данном случае фантазия сильно подвела ученых XIX–XX вв.

Такие совершенно произвольные толкования, подробнее разобранные в III томе (см. гл. 143 и 147), до сего времени господствуют в Германии по вине Кречмера и в Англии преимущественно по вине Маркема. Автор надеется, что критический разбор, данный в этой главе, а также в гл. 143 и 147 (см. т. III), положит конец таким заблуждениям. Ошибочные толкования Кречмера лучше всего опровергаются его же собственной вполне правильной оценкой надежности мировых карт XIV–XV вв., которую он дает в другом месте своего труда: «Картографы неизменно страдали отсутствием критического подхода к материалу и с привычной рутиной копировали друг друга, не учитывая результатов новых открытий и исследований»[275].

Здесь Кречмер попал в точку. Так вот что породило изобилие мифических островов на старинных картах!

Применяя положения Кречмера к разбираемому здесь случаю, мы должны окончательно отказаться от представления, будто на какой-либо карте мира, составленной до 1440 г., были показаны Азорские острова. До тех пор пока не будет представлено безупречное доказательство противного, мы можем без лишних слов считать доказанным, что до 1432 г. ни один из девяти Азорских островов не был известен средневековому миру.

Глава 166. Жил Эанниш огибает мыс Бохадор (1434 г.)

В следующем году снарядил инфант тот же самый корабль, а затем, отведя в сторону Жила Эанниша, стал серьезно увещевать его приложить все усилия к тому, чтобы обогнуть мыс [Бохадор], говоря, что если ему во время этого плавания ничего более совершить не удастся, то и содеянного будет достаточно.

«Вам не грозят, — сказал инфант, — столь большие опасности, которые превозмогли бы надежду на возвращение. Уповая на это, я весьма удивлен тому мнению, которое вы высказали по поводу столь недостоверных слухов. Если бы они заслуживали хоть малейшего доверия, я бы не стал вас порицать, но вы ни на что не ссылаетесь, кроме мнения четырех моряков, которые возвратились после торгового плавания из Фландрии или из других обычно посещаемых гаваней и вообще ничего не знают о рифах, показанных на морских картах. Поэтому отправляйтесь туда и не тревожьтесь по поводу их рассказов, плывите так далеко, как сможете, и Божьей милостью обретете славу и выгоду!»

Инфант был человеком весьма авторитетным, и его мнение, как бы мягко оно ни было выражено, производило большое впечатление на серьезных людей. И действительно, случилось так, что после его слов этот человек решил не возвращаться к своему господину без точных сведений по тому вопросу, для выяснения которого он был послан. И как он решил, так и сделал: обогнул в этом плавании мыс, презрев все опасности, и нашел местность совсем иной, чем ожидал он сам и другие[276].

* * *