Неведомый Памир

Не один день просидел за этим занятием и я. Было очень интересно наблюдать повседневную жизнь козерогов, когда животные не знают, что за ними следят. Правда, в середине июля жизнь их не отличается разнообразием. Утром и вечером стада регулярно спускались к озеру или в соседний сай на водопой, а день проводили на пастбищах, то кормясь, то предаваясь сну. Маленькие козлята весело резвились и бодались, совершенно как домашние. Только однажды довелось наблюдать тревогу в стаде. Мне как раз перед этим удалось закончить подсчет животных, удачно расположившихся на открытом склоне. Внезапно сорок семь взрослых и двенадцать козлят превратились в неподвижные, настороженные изваяния. Через секунду все стадо бросилось наискось вверх по склону, к скальной стене, круто спускавшейся от гребня вниз. Домчавшись до скал, стадо вновь замерло на несколько секунд, разом оглянувшись, и затем с не меньшей скоростью бросилось дальше, вмиг исчезнув среди скал. Как я ни всматривался, так и не смог обнаружить нарушителя их покоя. Скорее всего, это был барс, прятавшийся где-то среди камней.

Прежде чем покинуть восточную часть озера, мы должны были также обследовать устье Мургаба. Как сообщила мартовская разведка, от устья Сарезкола вплоть до впадения Мургаба в Сарез вдоль русла на добрый десяток километров тянулись обширные тугайные заросли. Нужно было тщательно их исследовать.

На мургабскую вылазку отправился весь отряд, в лагере остался один повар.

Чем ближе подходил плот к устью, к восточной оконечности озера, тем мутнее становилась вода. Ее цвет постепенно менялся, становясь из синего оливково-зеленым, а потом глинисто-желтоватым. Масса мути, которую несут воды Мургаба в летний паводок, не успевает сразу оседать. Недалеко от устья мы наткнулись на целую стаю бакланов. Большие черные птицы плыли строем вдоль берега, то и дело ныряя. Завидев плот, внезапно выскочивший из-за мыса прямо на них, бакланы в панике ринулись прочь, тяжело хлопая крыльями по воде. Часть птиц взлетела, а остальные поплыли к другому берегу, то и дело подолгу исчезая под водой. Должно быть, устье реки изобиловало рыбой. Здесь было неглубоко; скоро появились мели. Стало чувствоваться течение. Кэп, виртуозно вращая ручками моторов, сумел протащить плот среди сплошных мелей еще с полкилометра, а потом решительно направил его к берегу. «На абордаж, черти!» - коротко закончил он замысловатую вариацию на сугубо матросском жаргоне.

Глухие прибрежные заросли, куда вскоре вступил наш отряд, ничем почти не отличались от тугаев Каракульчока и также изобиловали птицами. Было очень отрадно встретить здесь такое множество пернатых после безжизненных сарезских осыпей. Мы осторожно двигались вперед двумя редкими цепями. В операции прочесывания участвовали все одиннадцать человек. Карабкаться сквозь заросли, наполовину состоящие из облепихи и шиповника, было нелегко. Мургаб в своей приустьевой части разбит на множество рукавов, каждый из которых можно перейти вброд. Многочисленные отмели хранили самые свежие следы обитателей зарослей, от едва заметных следов мелких мышей до четких отпечатков лисьих лап.

...Накануне ночью мне приснился странный, но очень четкий сон. Мне снилось, как мы высаживаемся у устья Мургаба, как идем, рассыпавшись по зарослям, как я продираюсь сквозь кустарник и внезапно выскакиваю на большую поляну, покрытую ровным травяным ковром. Поляна упиралась в крутой склон и по ней, неуклюже переваливаясь, бежали к склону три или четыре сгорбленные фигуры голуб-яванов, покрытые короткой коричневой шерстью. Я замахал руками, заорал и... проснулся.

...Можно себе представить, как я нервно вздрогнул, когда, выйдя на очередную отмель, вдруг наткнулся на свежий, ясный отпечаток босой ступни! Я шел в первом ряду, и впереди меня никого не могло быть. Почти одновременно шедший сбоку тоже наткнулся на этот след и тревожно завопил. Однако очень скоро выяснилось, что все отмели и берега впереди были испещрены отпечатками босых ног разных размеров. Еще через несколько минут все разъяснилось. На большой поляне у верхушки стоявшего отдельно деревца был привязан пакет. Оказалось, что не далее как вчера сюда добралась поисковая группа пшартского отряда. Мы разминулись с ней на одиннадцать часов. Теперь можно было со спокойной совестью возвращаться назад: долина была прочесана встречными отрядами с двух сторон. И опять никаких следов голуб-явана...

Закончив подробный осмотр долин в восточной части озера, мы решили сделать резкий бросок на запад, к устьям рек Марджаная и Рамаифа, впадавших в Сарез метрах в двухстах одна от другой. Судя по карте, долины этих рек были очень интересны и перспективны для поисков. В плоских верховьях с многочисленными озерами на высоте 4200-4500 метров можно было надеяться встретить богатый животный мир памирского типа.