Never Back Down 2 (СИ)

На плечи опустились его тёплые мягкие руки. Ещё двенадцать страниц. Зимняя ночь на площади Гриммо, полёт над Лондоном, деревня призраков на берегу реки, заброшенный бар, снова площадь Гриммо, цирк, коридор с сотней дверей, зал Арабеска, озеро, галерея портретов, зачарованный лес, яркое пламя, прожигающее небесную твердь над старым парком…

— И тогда я понял, что несмотря на все попытки возненавидеть тебя, я всё равно продолжаю тебя любить. И я влюблялся в тебя каждый раз снова и снова, снова и снова… И с каждым разом всё сильнее.

Последняя страница. Пещера, красное пламя, выкрикнутые в отчаянии слова и поцелуй. Жаркий, горячий, опасный для обоих. Взрыв эмоций, погасивший то пламя…

«Пожалуйста, Марс. Не оставляй меня. Ты мне нужна, Марисса Блэк. Я люблю тебя. Не уходи. Я люблю тебя, слышишь?»

Сердце сжалось, в горле от волнения встал предательский ком. Я чувствовала, как ноги становятся ватными, как подрагивают руки. Дыхание сбилось. Смятение, волнение и какая-то невероятная радость поднимались откуда-то с глубины души. Я обернулась к Эду, намереваясь что-то сказать, но все слова в миг утратили смысл. Серые глаза, мерцавшие яркой синей искрой во глубине зрачков, с надеждой и нежностью смотрели на меня.

— Ты лучшее, что случалось в моей жизни, — прошептал он. — Я люблю тебя. Давно, безумно, неправильно, но… люблю.

— Я люблю тебя, — заворожённо повторила я. Мне не верилось, что я смогла это сказать. — Я тоже тебя люблю, Эд.

========== Часть 22. (Пешки и ладьи) ==========

— Я чёртов гений!

Именно с этой фразой Лина влетела в гостиную Рейвенкло, переполошив отдыхающих там студентов. Мы с Эдом сидели, склонив головы над томиком сонетов Шекспира, когда это чудище подлетела к нам. Мы подняли на неё глаза. Подруга была бледна, измазана в чернилах, серые отросшие волосы были всклочены, под лихорадочно блестевшими глазами залегли роскошные здоровенные мешки.

Прошло две недели после нашего с Эдом объяснения в Выручай-комнате. Следующим утром, когда мы появились вместе в Большом Зале, держась за руки, нас оглушили восторженные выкрики. Мародёры наперебой вопили: „Наконец-то! Поздравляем! А ты не верил! Джим, гони галеон!“. Кто-то косился на нас с откровенным недоверием. А нам было плевать. Я была счастлива, сжимая в руке ладонь этого изумительного парня. Больше, кажется, мне и не нужно было.

Так же за минувшие две недели мне удалось-таки поговорить с Бетти. Она слёзно извинялась за то, что натворила. Сказала, что вообще не знала, к чему приведёт использование такого заклятия. Когда я спросила у неё, где она вообще взяла такое заклинание, Бетти снова начинала реветь. Из её всхлипов было понятно только: «Из книжки… Там было написано „от врагов“! Ну, я и использовала! Я же не знала!» Я прочитала ей короткую, но содержательную лекцию о том, что нельзя использовать незнакомые заклинания, особенно с такими пометками, особенно написанные где-то вручную.

— Кто бы мог подумать, что Бетти такое может, — говорила я Эду после. — В смысле, у неё же интеллект табуретки! А она такие вещи может творить! Думаю, у неё круциатус на щекотку больше походил бы, а вот вам поворот!

— Ну, раз в год и табуретка стреляет, — смеялся Эд, приобнимая меня. — Да ладно. Всё кончилось. Жаль только Бетти. После того, что она устроила, все её шарахаются…

Это было правдой. С Бетти больше никто не разговаривал, а если и разговаривал, то по делу. Все косились на неё несколько настороженно, словно ожидая, что она вновь разразится убийственно-кровавыми заклятьями.

Пожалуй, только Лина ничего не замечала. Она читала. За завтраком, за обедом, за ужином, украдкой читала на уроках, порой почитывала во время тренировок. История с Ловушкой Исиды захватила девушку с головой, так что та, кажется, забыла, как жить, полностью погрузившись в копание среди книг. Дамблдор выписал ей направление в Запретную Секцию, так что источников информации у неё было больше, чем этот книжный червь мог переварить.

— Ну, поведай нам, гений, в чём твоя гениальность? — криво усмехнулся Эд, обнимая меня одной рукой. Я положила голову ему на плечо и принялась слушать длинную заунывную лекцию.

— Знаете, — лихорадочно сверкая очами, выдохнула Лина. — Какой самый главный недостаток самоуверенных придурков-учёных, считающих себя гениальными?

— Какой?

— Они самоуверенно считают себя гениями, оставаясь придурками! Они копали везде, но не додумались искать в Хогвартсе! В Запретной Секции есть книги, написанные в единственном экземпляре. Если свести факты, которые я почерпнула там с общеизвестными понятиями, включить мозг, логику и интуицию, то складывается общая картина!

— Излагай, о, великая повелительница знаний! Мы внемлем тебе! — в голос завыли мы с Эдом и рассмеялись.

Лина, прищурившись, пристально на нас посмотрела.

— А давно вы? ..

— Две недели, — ответили мы в голос.

— А, поздравляю! Стоп! Сначала мысль, а то ускользнёт! Так вот!