Неверия

Спасительные слова родились непроизвольно и Гришин их тихо произнёс, едва шевеля губами. Заклинание подействовало и надоедливая фраза перестала его мучить, будто улетучилась из воспалённого мозга, и ему стало легче.

После ночного разговора между старыми друзьями и деловыми партнерами минуло полтора года.

2

Родители Комова – обыкновенные люди, без больших чинов и высоких званий, унаследовали от эпохи развитого социализма квартиру в типовом панельном доме и к ней в придачу неприметные им безгрешным родимые пятна того времени.

Многие из нас – наследники жертв, меньшинство – наследники палачей, а большинство – жертвы наследия. Вот и родители Комова оказались обыкновенными жертвами наследия огромной страны.

Страна же представляла собой странное месиво бесконечных барахолок с огромными помойками, и эта опасная жижа, как грязевой поток, расползалась во все стороны, угрожая её затопить или взорвать.

Негромкий, но верный принцип, негласно торжествовавший в их эпоху, «Лучше быть плохим инженером, чем хорошим сантехником… И лучше жить на Северном Кавказе, чем на Южном Сахалине!», нынче безнадёжно устарел, а в эпоху переходной экономики, именуемую теперь диким рынком, переменился кардинально, и из уст родителей звучал для их взрослеющего сына уже несколько иначе: «Лучше быть простым юристом, чем безработным инженером…»

Правда, на Северном Кавказе стало жить неуютно, однако, как и раньше, на рынке труда высоко котировались трезвые и умелые сантехники, но родители Комова об этом скромно умалчивали. Таким образом, следуя новомодному принципу, молодой Комов, к удивлению несведущих людей, стал учиться на юриста в местном филиале академии МВД.

После окончания юрфака академии, как и положено, Комов оказался на службе в милиции. Он считал такое начало далеко не худшим вариантом для жизненного старта: во-первых, отпадала необходимость служить в армии, в которой всё ещё творился беспредел и где-то продолжали убивать, а во-вторых, работа в правоохранительных органах приносила пусть пока небольшой, но стабильный заработок.

Всё это и вселяла в него уверенность на будущее, но поскольку он происходил из обычной советской семьи и выживал в непростых условиях не совсем понятной для многих жизни, то карьерный лифт и синекура ему не грезились.

Предшествующие годы выдались смутными: многие в новой жизни утонули, потому что не могли грести под себя. Комов работал оперуполномоченным в одном из подразделений криминальной милиции большого областного города и учился плавать в этой новой жизни.

Комов уже привык за время службы получать указания от людей, у которых слова будто на вес золота, но испытывал при этом некий душевный дискомфорт и не любил по этой причине часто общаться с начальством.

– Четвертый участок… Пропал владелец квартиры, – доносилось до Комова.

– Квартиру будет вскрывать МЧС в 15.00, – продолжало монотонно звучать из начальствующих уст, – а жилец там не простой…

Комов очнулся и, преодолевая послеобеденную дрёму, собрался что-то спросить, но уже раздалась звонкая, как восклицательный знак, команда:

– Комов, свяжитесь с участком и выезжайте!

Комов безропотно взял протянутый ему листок с адресом и вышел из кабинета. Так, по заданию заместителя начальника отдела, он отправился на одну из квартир элитного, по нынешним меркам, дома, владельцем которой с недавних пор являлся некий гражданин Гришин Сергей Миронович.

Обстоятельства дела оказались самыми банальными: к Гришину из другого города прибыла жена, которую он обещал встретить в аэропорту, но не встретил, а на её телефонные звонки и вызовы через домофон не отвечал.

Встревоженная таким положением супруга Гришина обратилась в местное отделение милиции, чтоб там ей помогли прояснить судьбу мужа, а заодно попасть в их квартиру, поскольку ключей у неё при себе не оказалось.

После обычных в таких случаях проволочек, связанных с выяснением данных о владельце квартиры, личностях проживающих там людей и их отношений с гражданкой Гришиной Светланой Петровной, в милиции решили вскрыть входную дверь квартиры и провести её осмотр с согласия законной супруги Гришина.

Комов прибыл на место вовремя и, как только сотрудники МЧС открыли входную дверь, он вместе с участковым милиционером прошёл в зал, где сразу же увидел лежащего на полу, рядом с диваном, человека с распростёртыми руками. Пульс и дыхание у него отсутствовали. В том, что бездыханное тело и есть мертвый владелец квартиры Гришин, догадаться было несложно по крикам и рыданиям супруги покойника, которую удерживал и успокаивал участковый – ещё совсем молодой парень, почти ровесник Комова.

Работники МЧС, потоптавшись в просторной прихожей, вышли покурить, а участковый милиционер, немного погодя, увёл всхлипывающую женщину в не менее просторную кухню, где продолжал её успокаивать и пытался очень деликатно задавать интересующие его вопросы.

Явных следов насильственной смерти на теле Гришина не было, как и нечего подозрительного в зале. Удостоверившись в этом, Комов приступил к осмотру остальных помещений квартиры.