Неверная

Время вечерних разговоров с Сонечкой превратилось в минуты самобичевания, она и её бросила. Вглядываясь в любимые черты своей дочери, Ида еле сдерживала слёзы от ужасных мыслей, что роились у неё в голове стаей вонючих мух. Чья всё таки дочь Соня? Артиста, которого Ида так и не вспомнила? Или это Мистер Х, что совершал над ней насилие в машине, с салоном из чёрной кожи? Ида ревела в подушку после каждого разговора с Соней, стыдясь своих мыслей и боясь, что её отношение к дочери может измениться, если она вспомнит самое страшное, как отец этой прекрасной девочки изнасиловал её мать. Дни до встречи со своей матерью казались Иде адом, но ад, как оказалось, для неё еще впереди.

*****

Прошло уже двадцать минут, как Артемида Павловна холодно клюнула в щёку сына, села напротив него и с пренебрежительным видом и изучила меню ресторана, куда её пригласил Влад. С последней их встречи мать сильно раздалась вширь. Не удивительно… Ведь она кочевала из одного средиземноморского государства в другое, плотно налегая на местную кухню.

Сделав заказ, Артемида не закрывая рта начала делиться впечатлениями от своих поездок с сыном, которому и слова вставить не дала, и даже не спросила, с какой целью он её сюда позвал. Владу казалось, она нервничает, и это было ему на руку, он лениво глянул на часы, Ида должна была встретиться со своей недоматерью на соседней улице. С ней была охрана в помещении и машина сопровождения на улице около ресторана. Влад сильно переживал за её душевное состояние, на неё слишком много всего свалилось и его малышка, огрызаясь на него, всего лишь защищалась. Ему хватило мудрости это понять и не злиться на неё. «Маленькие шажки навстречу…» — напомнил он себе успокоительную мантру в сотый раз.

Мать всё не затыкалась, даже когда принесли её заказ и Влад решил — пора давить.

— Замолчи уже! — резко сказал он и официантка, расставлявшая еду на столе, испуганно на него посмотрела. — Мне всё равно как ты провела эти два года, как и тебе, очевидно. Но нажаловаться на меня Сычу ты успела, какой у тебя херовый сын, мама! Звонит тебе раз в год, а ты и того реже.

Артемида поджала обиженно губы и начала разделывать мясо на тарелке, не поднимая на сына глаза.

— Мы встретились с Вячеславом и его женой в Чехии, на минеральных водах, которыми он отпаивал свою умирающую жену. Не помогло, она по-прежнему умирает! — чуть ли не с радостью сказала она.

— Боже, какая же ты мерзкая! — поморщился Влад, сжимая руку в кулак. — У людей горе, тяжелая болезнь, а ты…

— Мне на них плевать! Они мне никто! — тявкнула мама, брызгая слюной. — Сколько крови он у твоего отца попил, так ему и надо и его этой любимой Лидочке, с которой он пылинки сдувал всю жизнь. Ага, щас! Просто налево ходить по-правильному умел, шито-крыто и жену с детьми ни в чём не ограничивал, а не как твой отец каждый поход в чужую пизду целое событие со всеми вытекающими оттуда детьми!

Влад рассмеялся в голос, вот она женщина голубых академических кровей, которая тыкала всех профурсеток, что вились около мужа тем, что они жалкие деревеньщины из провинции, которые только на спине работать умеют, ни воспитания, ни ума. И где её аристократическое воспитание теперь? Время всё расставила на свои месте и её место было в будке около дома, где она облаивала всех в него входящих, будь то любовница мужа, мужья дочерей, сами дочери, и конечно, сын с женой, которая тоже была из провинции.

— Ты, мама, смотрю, без высшего общества совсем одичала. — усмехнулся Влад, оглядывая её побагровевшее от злости лицо.

— Прям как твоя дорогая Идочка! — скривила, итак кривоватое от пластики, лицо, любимая мамочка. — Что, принял блудную овцу обратно в стадо? И что она теперь среди всех твоих шлюх будет продолжать блеять о вашей большой любви? Такая была любовь, не оторвать было друг от друга! Была да всплыла! Ты такой же как твой отец — ходок по всем борделям в городе, а Ида твоя баба тупая из деревни под Свердловском, даже не смогла мужа удержать, который до неё снизошёл, под другого мужика легла и ноги раздвинула. Неблагодарная тварь!

— Пасть заткни или я помогу! — стукнул по столу кулаком Влад, чем опять напугал итак зашуганную официантку, что принесла его заказ.

— Из-за какой-то шлюхи на мать орёшь? Ну ты и каблук, Владичка! — фыркнула Артемида, отправляя кусочек мяса в рот.

— Ты оскорбляешь мою жену, может отец позволял такое делать с тобой всем кому не лень, даже сам не гнушался тебя с дерьмом смешивать и оплеухи отвешивать. Но я не он! — зарычал на мать сын, перегнувшись через стол. — Ты можешь, что угодно говорить про меня, но про неё не смей! Она мать моего сына!

— Твоего ли? Ты бы тест сделал, а то мало ли, женились то вы по залету. — криво усмехнулась Артемида.

Всю жизнь она только и делала, что больно била словами своего мужа, она хорошо натренировалась в умении бить по живому, и с наслаждением смотрела, как жертва корчится от боли и ей было совершено всё равно, муж перед ней или сын. Оба мужики, что не достойны её жалости.