Неверная

Ида долго и пристально смотрела на Ставрского, правильные черты лица, прямой, как высеченный из камня, нос, красивые серо-голубые глаза и абсолютно седые волосы, уложенные гелем. Она пыталась найти в его лице хоть чуточку признака вранья, но его не было, как подсказывала ей интуиция и собственные глаза. Она попрощалась и стала уходить, и лишь когда она коснулась ручку двери, ей в спину ударил вопрос.

— Зачем вы это делаете, Ида? Зачем пришли вместо него? Он вас послал?

— Нет, он об этом не знает. — тихо сказала она. — Влад для меня всё, у меня никого кроме него нет. Я хочу, чтобы он был счастлив, а он счастлив, когда он делает свою работу, а не тонет в бесконечных ямах, что роет ему отец. Этот проект поможет ему выкарабкаться.

— Юра всегда был крысой, строящей из себя льва. Я рад, что сын от яблоньки далеко упал. — усмехнулся Вячеслав. — Это даже глядя на вас заметно, Ида. Юра такую девушку бы и не заметил, а вы как аленький цветочек в саду у Чудовища. Идите с миром и будьте спокойны. Дети не отвечают за грехи родителей.

Ида обернулась на прощание и робко улыбнулась, проект стал их головной болью через два месяца на следующие два года и это было только начало. Влад продал квартиру, как и задумывал и ничуть об этом не сожалел, вливая все деньги в бизнес — риски оправдались.

Ковалевский старший после этого стал смотреть на успехи сына немного с другого угла, и подумывал сменить тактику в отношении него. С сыном пора было считаться, а значит надо пожать руки и забыть о старых обидах. В его планы неожиданно вмешалась вездесущая супруга, что была на своей волне ненависти к прошмандовке из деревни, коей она величали Иду.

Она ничего не знала, ни о сильных и глубоких чувствах сына, ни об их отношениях, Влад больше не вращался в кругу её знакомых. У него теперь был свой, пониже рангом, без примеси политики и силовых структур, но денег, возможностей и связей там плавало предостаточно.

В Иде Артемида видели лишь охотницу до их славной фамилии. Пронюхав, что сын продал квартиру, и вроде бы как его девушка его на это надоумила, а сами жили в какой-то старой хрущёвке. Мать хваталась за сердце, она всей душой болела за его отношения с привычной ей Диной и её семьей из нефте-газовой отрасли. Но сынок вцепился в эту провинциалку и никак не хотел её отпускать. Даже её имя было будто насмешкой над матерью Влада.

— Ида, как жертва аборта от моего имени. — усмехалась мадам Ковалевская за бокалом вина вместе с дочерьми. — Надо с ней познакомиться, придумать что нибудь, чтобы как следует её унизить и растоптать.

Артемида приступила к делу с фанатичной преданностью, её девочки к тому времени превратились в бабищ, по-другому их назвать было нельзя, став тремя разведенными, разочарованными в мужчинах женщинами. В свои соратницы Ковалевская пригласила и Дину, которой предстояло стать гвоздем вечера, в шикарном платье из тяжелого люкса. Сияя бриллиантами и счастливой улыбкой, Дина пришла на свою официальную помолвку, хотя к тому времени Влада она не видела два года, уезжала учиться за границу.

Занятая только собой, Дина не заметила, как её суженый вошёл в зал для проведения торжеств с воздушной нимфой в белом платье, что струилось легкой дымкой по изгибам её стройного тела.

— Всё идёт по плану! Сейчас будет шоу программа. — потирала ручки Артемида.

Когда ведущий мероприятия, наконец, объявил все присутствующим, причину, по которой все здесь собрались и на сцену вышла главная заведующая серпентарием Ковалевских и пустила слезу, что её единственный мальчик женится на женщине, которую любил всю свою жизнь и, наконец, может обеспечить ей и их детям достойное будущее.

Сестры Ковалевские в это время с насмешкой наблюдали, как Ида задрожала, крепче вцепляясь в руку своего мужчины, что был чужим женихом, она с ужасом смотрела на Дину, которая гордо подняла голову и светилась от счастья, пока Ида была готова сквозь землю провалиться от стыда.

Её сказка закончилась, Влад вешал ей лапшу на уши о том, что с Диной он давно расстался. Ида была удобной, домашней курицей, которая ещё и работала как вол, на благо будущей, не её, семьи. Она растерялась и только Влад, который стоял рядом с ней каменным исполином вдруг разразился громким хохотом в тишине обескураженных гостей.

— Мама, ты что попала в аварию и потеряла память? Тебе напомнить какой сейчас год? Не тот, в котором мы с Диной встречались. И не тот, в котором расстались. — усмехнулся он, обращаясь к матери на сцене. — Никакой помолвки не было и нет, кольца я Дине ни разу не дарил, и никогда ничего не обещал. Если ей что-то обещал мой отец или ты, то вперёд, женитесь. У меня невеста уже есть, её зовут Ида, и я женюсь только на ней.

Влад крепко сжал заледеневшую ладошку своей Иды, которая всего месяц назад отказалась от его очередного предложения руки и сердца. Она робко взглянула на него тогда, как он с твердой решимостью и без всякой злости смотрел в её глаза и понимал, что её отказ не означает «нет», он значит «да, но я боюсь». Влад не стал ее торопить, всё между ними было ясно им обоим — вместе навсегда.