Неверная

Я поджимаю губы, но соглашаюсь. В конце концов, на работе кассира свет клином не сошёлся. Да и Максу я верю. Хочу верить. Потому что по-другому с ним никак. Этот мужчина привык всё держать под своим контролем, а мне, если уж быть откровенной, нравится его властность и забота.

Он притормаживает на парковке рядом с универом, берёт меня за шею сзади и привлекает к себе. Целует по-своему дерзко, порочно, пошло, так, что начинает кружиться голова, но я почти уже научилась справляться с этим безумием.

Макс отстраняется, несколько секунд смотрит мне в глаза.

— Вечером позвоню. Будь хорошей девочкой и не шали на парах, — звучит не как издёвка, вовсе нет. Это скорее строгий наказ.

— Я поняла, — не удержавшись, целую его уже сама, но Макс мягко отстраняется, гладит меня сухой ладонью по щеке.

— Пора, малыш. Дел по горло.

Я открываю дверь и выскакиваю на улицу, даря ему напоследок нежную улыбку. На меня мгновенно обращаются взгляды десятков студентов, а в животе всё сжимается от тихой радости. Наверное, именно это чувство и именуют порханием бабочек.

***

День проходит в какой-то прострации. Я счастливая и довольная, как нагулявшаяся мартовская кошка. Пока что не хочется думать о том, что эта лёгкая эйфория рано или поздно пройдёт. Мне хочется жить здесь и сейчас. Хочется любить, хочется этой страсти сумасшедшей. Мне хочется всего и сразу.

Даже нытьё Карины не выводит из себя, как бывало раньше. Она опять и снова убивается по своему Тосику, сетует на нехватку денег и проклинает наш родной Мухосранск, который по её мнению также виновен в том, что Тосик не сдаёт свою крепость.

Я хватаю ворчащую подругу за руку и тащу за собой по магазинам. В третьем по счёту отделе косметики Карина хмурится, недовольно поджимает губы.

— Откуда у тебя столько бабла? Зарплату что ли выдали?

— Неа. Я больше не работаю. Пришлось звонить сменщице и извиняться, что не выйду за неё. Ну и за себя, конечно. А пофиг. Мне всё равно там не нравилось. Труд адский, платят копейки.

— Ничего себе… Это он, да? Этот Макс тебе денег дал? Ты бы не торопилась бросать работу. Хреновая, но всё же есть. А папик твой сегодня дал, а завтра может и не дать, — мне кажется, или я улавливаю в голосе подруги неприятные нотки зависти?

Останавливаюсь посреди павильона, поворачиваюсь к Карине. Так и есть. Она завидует. Кто бы мог подумать…

— Давай кое-что проясним. Во-первых, ты мне не мама. Я же не говорю, что тебе делать с твоим Тосиком, да? Во-вторых, хреновую работу я смогу найти в любой момент, а такого мужика, как Макс — нет. И в-третьих… Знаешь, я думала, ты за меня порадуешься, — хорошее настроение мгновенно сходит на нет, и я отхожу от подруги, чтобы не наговорить ей лишнего. Хватаю первую попавшуюся тушь для ресниц, зачем-то читаю состав, хотя понимаю французский язык примерно так же, как азбуку Морзе — никак.

Карина набрасывается сзади, крепко стискивает меня в объятиях.

— Ну, чего ты надулась сразу? Я же переживаю за тебя. Ты только представь, как я буду себя чувствовать, если вдруг он тебя обидит? Я ведь его совсем не знаю.

Тут уже вырывается нервный смешок. Я откладываю тюбик на полку, снимаю с себя руки заботливой подруги.

— А как ты чувствовала себя, когда меня под воздействием твоей чудо-таблеточки этот самый незнакомый мужик увозил на своём джипе? Тогда не волновалась? Не думала, что он может обидеть? Что он может меня изнасиловать и убить?

Карина в защитном жесте скрещивает руки на груди, смотрит куда-то в сторону.

— Злопамятная, да?

— Нет. Просто у меня очень хорошая память.

Подруга хмыкает, укоризненно разглядывает меня с головы до ног.

— Да что с тобой случилось? Одно дело — перепихнуться с мужиком по-пьяни, совсем другое — переезжать к нему через два дня после знакомства! Ты хоть понимаешь, что это… Это ненормально! Он может оказаться каким-нибудь бандитом или и того хуже — извращенцем!

— Я не переезжаю к нему. Просто покупаю некоторые вещи, чтобы потом по утрам не бегать в общагу. Всего лишь! С каких пор ты стала поборницей морали?

На нас уже оглядываются продавцы и другие посетители, поэтому, не сговариваясь, сбавляем тон и отходим к стене.

— Знаешь, делай, что хочешь. Увидимся в общаге, — резко разворачивается и по-детски глупо сбегает, а я ещё долго смотрю ей вслед, совершенно не понимая, с чего вдруг Карина решила учить меня жизни да ещё и в таком тоне. Это, пожалуй, впервые, когда мозги вправляю не я ей, а она мне. Может, я, и правда, слишком заигралась?

Но сообщение от Макса тут же отметает прочь все сомнения, и я с улыбкой читаю несколько раз одну-единственную строчку.

«Как дела? Ты уже дома?»

ГЛАВА 14

Как и полагается, выдерживаю паузу и набиваю ответное сообщение.

«Дела нормально. Пока в магазине — выполняю твой приказ», — добавляю дурацкий смайлик, отдающий честь, и жму на «отправить». Прикусываю губу, долго смотрю на экран мобильника, ожидая ответ.

— Простите, вам помочь? — рядом будто из ларца возникает консультант и, несмотря на вполне доброжелательную улыбку, взглядом уставших глаз буквально кричит, что я их уже достала.