Неверное пророчество (СИ)

- Не похож ты на них. Я, правда, очень давно видела последнего горца, но они были высокие мощные и светлые. Грубые, но простодушные.

- У меня мать из кочевников.

- Тогда понятно. Непонятно, почему ты ушел из родного дома. Ведь, как мне помнится - род для горцев самое важное.

- Нету у него больше никого, - вмешалась Алмаз. - Он говорил, убили всех. И еще, Веда, он спас меня сегодня.

- Сколько живу, мир не меняется, - вздохнула Веда. - Кровь, кровь и кровь. Прости, Соболь, если напомнили, иди ешь, отдыхай, а мы тут подумаем, что делать дальше. Потом позову. И спасибо за Алмаз. Она мне очень дорога.

Как только Радан вышел, его подхватил паренек, что привел его сюда.

- Пойдем, покажу где ты будешь жить.

Его поселили в небольшой глухой комнате в самом дворце. Соболь оставил вещи и отправился вслед за провожающим на ужин. То, что он увидел, опять напомнило ему родной дом - подобное происходило там после возвращения отца из набега.

Праздновали прямо на улице: длинный стол был заставлен блюдами, бутылками, кувшинами и прочей разнокалиберной посудой. Радан сразу заметил, что также, как и у них, выбор был не очень разнообразым, однако все выставленное было сытным и в количестве, достаточном для ужина полка королевской пехоты. Преобладало мясо во всех видах - вареное, жареное, копченое, вяленое. На нескольких больших блюдах лежали искромсанные остатки больших рыбин, а между этими основными блюдами стояли корзины с нарезанными караваями хлеба.

Пир начался сразу после того, как Соболя увели к Веде и поэтому, все уже были навеселе. Вина за столом не жалели, каждый сам наливал себе в кружку столько, сколько душа пожелает. Трезвыми были только некоторые: Гром, который хотя и пил, но в меру и совсем не пьянел; и те лучницы, с одной из которых затеял свару Гром, они тоже выделялись своим трезвым видом. Между ними сидевшими одной кучкой на краю стола и остальными гуляющими, была невидимая, но явная граница. Их серьезные непроницаемые лица сразу отбивали охоту общаться.

Радан нашел свободное место, присел и, подтянув к себе блюдо с вареным мясом, навалился на еду. Пить он не стал, вино всегда отбивало у него охоту думать, и частенько вызывало охоту подраться, поэтому он позволял себе пить только когда это было необходимо для дела и отказываться вышло бы дороже, чем перетерпеть хмель. Тут было влияние матери, она тоже не любила хмельные напитки. Однако, для остальной семьи - отца и братьев - это было не понятно и смешно. Они никогда не упускали случая погулять вволю, а подвыпив, подначивали трезвого Радана.

Сбив первую охотку, он отвалился от блюда с вареным мясом и стал выбирать чего еще можно попробовать за щедрым столом. В тоже время, он старался приглядеться и запомнить, что здесь происходит. Все: это нереальное место, от которого вовсю несет древностью и магией; разбойники, непонятно как оказавшиеся здесь и живущие с семьями в этом городе; Алмаз мало того, что атаманша этих бандитов, так и еще с явным высокородным происхождением; амазонки, которые хоть и не были настоящими амазонками - про тех рассказывала ему мать - но были очень на них похожи; и, наконец, Веда, на вид настоящая колдунья - да, похоже, так оно и есть - которая не прикасаясь, учуяла тайный сверток в рукаве Радана - все это надо было хорошенько запомнить, чтобы при встрече с Корадом, хорошенько расспросить.

Жизнь Соболя, начавшаяся после того как он покинул разорённый дом, с завидным постоянством, становилась все 'веселей' и 'веселей'. Хотя сейчас, расслабившись после сытной еды, он посчитал некоторые моменты прошедших приключений забавными.

Предварительно убедившись, что питье не пахнет хмелем он налил себе в кружку какой-то напиток из ягод и попивая маленькими глотками, смотрел на разошедшееся гулянье. На пиру появились три музыканта, один с бубном, второй с лютней, а третий раздувая щеки, извлекал трели из глиняной трубки. В круг перед столами немедленно выскочила пара: молодой длинноволосый разбойник в мягких сапогах и, таких же лет, девушка, в цветастом разлетающемся платье. Они сразу взяли такой темп, что все гуляющие оторвались от стола и разговоров, и, кто криком, кто, хлопая в ладоши, начали поддерживать их. Мелодия получалась такая разбитная и веселая, что многие не выдержав, выбирались из-за стола чтобы присоединиться к первой паре.

Кто-то ткнул Соболя в спину.

- Эй, малыш, - прошептал на ухо женский голос. - Надо поговорить.

От неожиданности, он чертыхнулся и чуть не пролил питье. Радан обернулся - пока он смотрел на танцоров, сзади подобралась одна из 'амазонок' - та, что вступила в перепалку с Громом.

- Чего тебе? - недовольно спросил он. 'Что сегодня за день? Всем я нужен, не посидишь спокойно'.

- Как зовут тебя? - не обращая внимания на его недовольство, девушка присела рядом.

- Соболь, - ответил он. - А тебя?

- Меня, Крис.

- Чего тебе, Крис?

Она, не отвечая, взяла со стола яблоко, достала нож из ножен на поясе и, разрезав на две половины, протянула одну Радану. Тот взял, но есть не стал, положил на стол рядом.

- Ну, говори. Поговорить же хотела.