Неверное сокровище масонов

«Первая в Симбирске ложа под названием Золотой Венец» была открыта 15 (03) декабря 1784 года. Основатель её – один из виднейших деятелей московского масонства Иван Петрович Тургенев. Работы в ложе велись по розенкрейцерской системе.» Тут же список членов, правда, с оговоркой «с большой долей вероятности». Об этой ложе после 1792 года ничего неизвестно.

«Вторая симбирская ложа под названием „Ключ к Добродетели“ была открыта 12 декабря (30 ноября) 1817 года. Основал её князь Михаил Петрович Баратаев.» Была очень многочисленной, насчитывала 70 действительных и почётных членов и официально исчезла в 1822 году после запрета масонских лож. По некоторым сведениям продолжала работать тайно.

Алексей закрыл блокнот.

– Вот, собственно, и всё. Если не считать статьи, обнаруженной мною в одной из современных городских газет. Я сделал её ксерокопию. Взгляните.

Статья называлась «Что нашли в Винновке?»

«В программе «Вести-Ульяновск» прошёл сюжет о якобы недавно обнаруженных подвалах в Винновской роще. Ведущая репортажа претендовала на сенсационное открытие, заявив, что каменный грот – творение масонов. А поскольку в масонскую ложу входили Карамзин, Тургенев, Баратаев, Бекетов, получилось, что подземные сооружения ещё помнят голоса знаменитых земляков.

На следующий день после репортажа в редакцию позвонил краевед Сергей Петров, заявив, что таким вот образом рождаются легенды. И попросил предотвратить историческую ошибку. Грот, о котором вдруг вспомнили, известен всем жителям округи, в народе его называют склепом. К временам масонства он отношения не имеет.»

Далее автор статьи утверждает, что грот построила последняя помещица Екатерина Перси-Френч, чтобы «напустить мистики». Но, уже через несколько строк говорилось, что это склеп, в котором была похоронена любимая гувернантка барыни Дженни Томкинс. Даже ссылка есть на письмо жены управляющего Киндяковкой Гельда. Приводятся и сведения о том, что в 1918 году склеп вскрыли, гроб вытащили и выбросили. Перси-Френч тайно перезахоронила прах гувернантки на православном кладбище.

После всего этого, автор делает предположение, что это и не склеп, а винные подвалы, в которых хранилась огромная коллекция вин. В 1917 году Перси-Френч жаловалась, что у неё разбили 3000 бутылок. Вина были дорогие, коллекционные, едва не столетней выдержки. Правда, тут же задавался вопрос, почему над винными подвалами поставлен каменный крест, похожий на масонский? Статья заканчивалась словами: «Винновская роща хранит свои тайны. К сожалению, за сто лет ни один учёный не пытался их разгадать. Попытки Гордумы объявить Винновскую рощу памятником природы и культуры не увенчались успехом. Похоже, история Винновки зарастает травой.»

Достав свой электронный навигатор, который содержал полный комплект карт, я стал разыскивать на плане Ульяновска тот самый парк, который раскинулся на месте усадьбы Перси-Френч. Он оказался буквально в двух шагах от снятой мной квартиры.

– Ну, вот и ладненько! Прогуляюсь на досуге и сделаю несколько фото, в приложение к твоему отчёту. Всё-таки Екатерина Максимильяновна была настоящей аристократкой. Только истинная леди сможет так тактично выразиться: «Разбили три тысячи бутылок вина».

– Будет хорошо Леонид, если Вы ещё побеседуете с местными краеведами. Мне тут подсказали одну фамилию. Исключительно осведомлённый человек. Его отец, преподаватель местного вуза всю жизнь занимался историей края, сын пошёл по стопам родителя. Говорят, хорошо разбирается в архитектуре. Вот телефон.

Уезжал Алексей с явным сожалением. Ему так понравилось на родине Ильича.

– Я ведь впервые увидел Волгу, – признался он. – Всё больше жил на юге и на западе, а в глубине России не бывал. Город – прелесть. Кругом старина, хорошая, ухоженная. Есть куда сходить, где погулять. А Венец! Просто чудо, какой вид.

– В поезде не пей. Даже чай. Ни с кем не разговаривай. Блокнот прячь за пазухой, – инструктировал я библиотекаря, – Как доедешь, сразу позвони.

Он послушно кивал и начинал испуганно оглядываться. Когда поезд скрылся из глаз, я неторопливо отправился восвояси. Вволю погулял по старинным улочкам, зашёл в пару магазинов. Слежки так и не заметил. Неужели отстали? Алексей тоже говорил, что его работой в библиотеке никто не интересовался. А может, я просто утратил бдительность?

В любом случае, мне сейчас скрывать нечего. Ведь и сама поездка в Ульяновск была задумана, чтобы пустить противника по ложному следу. Может, они разгадали наш замысел? Или, того хуже, с помощью какого-нибудь суперсовременного устройства прослушивают наши разговоры и отслеживают все перемещения? С них станет! С такими деньгами!

Утренний звонок из Москвы не принёс ничего нового. Дорогокупец сообщил, что доехал нормально, разговоров в поезде с ним никто не заводил и к заветному блокноту не подбирался.