Неверноподданный (СИ)

- Боря, недавно я наводил порядок в квартире и обнаружил под Раиной кроватью майку. Кажется, это было в тот день, когда я вернулся с Викиной дачи. Тогда я подумал, что эта майка совсем не похожа на женскую и решил на всякий случай её сохранить. Примерь, если она тебе подойдёт, я подарю её тебе на свадьбу.

- Спасибо, папочка, - сказала Рая, - я знала, что щедрость твоя безгранична.

- Для любимой дочери я последнюю майку отдать готов, - ответил он.

- А квартиру?

- Квартиру?

- Если вы разведётесь, вам придётся разменивать квартиру и я подумала, что нам лучше жить с тобой. Ты всё равно большую часть времени проводишь на заводе. И в быту непривередлив. Боря пропишется к нам и тогда ты сможешь встать в очередь на улучшение жилплощади.

- А я как же? - спросила Нина Михайловна.

- А ты будешь жить отдельно и наслаждаться свободой.

- Дети должны оставаться с матерью.

- Я уже взрослый ребёнок и могу решать сама.

- Мы это ещё обсудим, - решительно сказала Поланская.

X

Когда Фима с женой приехал из Минска в Москву, время у него было расписано чуть ли не по минутам, но Борис заранее договорился с ним о встрече. Сначала Рая хотела устроить обед у себя, но узнав, что Борин кузен оформляет документы на выезд, передумала. До сих пор она не общалась с отъезжающими, а родители при ней никогда эту тему не обсуждали. Ей было интересно поговорить с будущими эмигрантами.

Среди родственников, собравшихся за столом, Рая с Борей оказались белыми воронами. Все остальные либо готовились к отъезду, либо были в подаче, либо уже получили разрешение. Ни у кого этот процесс не проходил гладко и Зоя, жена Фимы, рассказала, как он брал на работе характеристику для ОВИРа. Его начальник, узнав о том, что Фима эмигрирует, пытался уволить его по собственному желанию. В противном случае он угрожал подать на Фиму в суд за сексуальные домогательства к лаборантке. В колхозе Фима якобы не давал ей прохода своими приставаниями. Фима, естественно, всё отрицал, но положение было критическое, ведь если бы его выгнали с работы, то существовать им было бы не на что. И Зоя решила пойти ва-банк. Она приехала к мужу на работу, как фурия ворвалась в кабинет начальника и, размахивая перед его носом какой-то бумажкой, стала кричать, что Фима - импотент и она была бы рада, если бы он попробовал внебрачные связи, но в их вонючем НИИ нет ни одной приличной девки. А эта коряга с обезьяньей мордой, которая хвастает своими успехами - набитая дура, а вдобавок ко всему ещё и слепая, потому что при наличии даже одного глаза, посмотрев на себя в зеркало, она бы убедилась, что с её рожей невозможно соблазнить даже пьяного тинэйджера.

Монолог этот исполнялся в кабинете начальника при закрытых дверях, а Фима охранял место действия от появления ненужных свидетелей. Зоя же закончила угрозы тем, что пообещала подать на НИИ в суд за клевету и сообщить об этом иностранным корреспондентам.

Насколько её рассказ соответствовал действительности, никто не знал, но по необычно тихому поведению двоюродного брата Боря допускал, что роман Фимы с лаборанткой вполне мог иметь место, а за ним наверняка последовали разбирательство дома и скандал в НИИ. Как бы там ни было, Фиму оставили на работе, а родственники приукрашивали эту историю, добавляя к ней всё новые и новые детали. В НИИ Фима сделался самым популярным человеком, но геройствовать ему довелось недолго, потому что через два месяца он получил разрешение на выезд.

Затем Зоин брат рассказал, как его не приняли в аспирантуру, даже не пытаясь замаскировать причину. Он сдал экзамены по специальности и по английскому, а перед экзаменом по марксистко-ленинской философии всех соискателей предупредили, что получившие тройку, зачислены не будут. Тройку получил только он, Семён Иосифович Альтшуллер. Это при том, что он окончил Физфак МГУ с отличием, а его работы уже публиковались в авторитетном международном журнале и одна из них получила поощрительную премию.

Рая подумала, что эти отъезжанты совсем не похожи на жуликов и аферистов, какими их изображала советская пресса. Им, конечно, далеко до аристократов, но все они люди талантливые, а Зоя вообще могла бы играть Вассу Железнову без грима и репетиций. Под их влиянием Боря наверняка возобновит свои разговоры об эмиграции и теперь ей будет гораздо труднее, ведь уезжают его ближайшие родственники, которых он очень любит.

* * *

Когда Борис приехал в Минск провожать своего двоюродного брата, Фиме было не до него. Говорили они урывками, и Фима всё время отвлекался на более срочные дела. Только перед самым таможенным досмотром он сказал:

- Не выдумывай себе отговорки, плюнь на всё и езжай.

- Я бы и сейчас плюнул, да Рая боится отцу карьеру испортить. Она его очень любит, а этот краснопузый слышать не хочет об отъезде. Он работает на военном предприятии с каким-то сверхсекретным допуском.

- Если ты её убедишь, то он поедет за ней вместе со своим красным пузом. А допуск для юриста - это чушь собачья, он же не инженер, ничего в технике не понимает и никаких государственных тайн выдать не может.

- Кому ты это докажешь.