Неверноподданный в Новом Свете

Я тогда служил во флоте, у нас были учения, которые состояли в том, что наши корабли шли параллельным курсом с советскими. Когда мы остановились в порту, то первым делом пошли в кабак. Там мы встретили русских моряков и стали общаться, в основном, языком жестов. Мы были молодые, здоровые и, естественно, хотели показать друг другу свою силу, поэтому устроили соревнование – кто кого перепьёт. Моим соперником был советский моряк, кажется, его звали Виктор. Мы выпивали по одной рюмке, вставали со стула и обходили вокруг стола, тем самым показывая, что ещё не пьяны. В середине второй бутылки Виктор встать уже не мог, а я прошёлся по бару, хлопнул своего соперника по плечу и выпил ещё одну рюмку – за свою победу.

Когда хозяин закончил, Борис уважительно кивнул. Нечто подобное он слышал от двоюродного брата, но в том рассказе победителем стал его родственник. Вероятно, эта история была расхожей байкой моряков разных стран, правда, в устах Рика она выглядела весьма правдоподобно. Он был высокого роста, прекрасно сложен и очень хорошо держался. В компании говорили, что детей у него не было, потому что он был старшим в семье и должен был менять пелёнки и мыть задницы своим многочисленным братьям и сёстрам. Ему это так надоело, что он уже не хотел иметь собственных детей, а чтобы быть подальше от дома и заработать денег на образование, достигнув призывного возраста, ушёл добровольцем во флот.

– Прошу к столу, – сказала Крис.

– Спасибо, я сыт, – ответил Борис и тут же вспомнил совет Зои, данный ему в день приезда в Америку.

– Тогда хоть посидите с нами, мы всегда в это время обедаем, а если захотите фрукты – на здоровье.

Она с удовольствием повторила это слово и придвинула к нему вазу с грушами и бананами. Боря сглотнул слюну. Вот что значит провинция. Вроде бы культурные люди, в доме картины висят, рояль стоит, друзья в посольстве работают, а сами всё равно прямолинейны, как валенки. Двери не запирают, на улице здороваются с каждым встречным, а к незнакомому человеку относятся как к родственнику, переехавшему на новое место жительства, но вот присоединиться к трапезе два раза не предлагают. Одно слово – периферия.

– Вы понимаете, – сказал Рик, как бы читая его мысли, – мы не настаиваем, чтобы не закормить вас до заворота кишок, но если вы передумаете и захотите попробовать – не стесняйтесь.

– Ну, если только попробовать, – согласился Борис.

Его проба оказалась равной двум полным порциям с хорошей добавкой. Расправился он с этим гораздо быстрее хозяев, потому что они во время еды вели светскую беседу. Крис, в частности, сказала, что она окончила Нью-Йоркский университет по специальности современная Европейская живопись и все картины в доме – её произведения.

Когда с едой было покончено, она повела мужчин в мастерскую – показывать свои последние работы. Борис пытался сделать вид, что ему нравятся её невзрачные пейзажи с блеклыми одуванчиками и перезрелыми подсолнухами. Притворяться и выражать бурный восторг он не мог, но с глубокомысленным видом смотрел на картины и время от времени говорил:

– Это интересно, это оригинально.

Закончив осмотр, они вернулись в столовую, и Крис сказала, что недавно они видели фильм «Белые ночи». Картина произвела на неё сильное впечатление, но особенно её потряс танец главного героя, которого играл Барышников. Она знает в этом толк, потому что её племянница занимается балетом, и они не пропускают ни одного сколько-нибудь интересного представления. Да и музыка была удивительная, и она очень бы хотела узнать слова песни, под которую Барышников танцевал. Наверно, это сильные стихи, и, если бы её гость перевёл общий смысл, она была бы ему очень признательна.

Боря задумался. Барышников танцевал под песню Высоцкого «Кони». О чём эта песня? О том, что кони скачут по краю пропасти? Ведь если перевести дословно, получится какая-то бессмыслица. Иносказания поэта могли быть понятны только в сочетании со знанием условий советской жизни, когда самые простые вещи приходилось выражать эзоповым языком. Страсть барда Крис почувствовала, эмоции не требуют перевода, а вот текст…

Боря мог отнести эту песню и к себе. Подав заявление на выезд из Советского Союза, он сразу же оказался на краю пропасти, но как объяснить всё это Крис… Она никогда не боролась за выживание, и, возможно, самым тяжёлым испытанием для неё был отрицательный отзыв критиков о полевых цветочках на её картинах. Она не сумеет понять аллегории, она не оказывалась в ситуациях, которые ему приходилось переживать и там, и здесь. Но она продолжала вопросительно смотреть ему в глаза.

– В стихотворении важно каждое слово, – медленно сказал Борис, – я не настолько владею английским, чтобы передать даже общий смысл.

– Передайте, как сможете.

– Это песня о жизни и смерти, о борьбе за достижение цели, о добре и зле, о том, что зло очень сильно и коварно и часто побеждает, но всегда находятся люди, которые принимают вызов и идут в бой.

– Я так и думала, – воскликнула сентиментальная хозяйка, – я так и думала.