Неверные шаги

Дальний конец километрового пирса по-прежнему затянут утренней дымкой, и очертания расположенного там маяка покуда расплывчаты. Ночью, наверно, был густой туман, думает Карен и вспоминает, что гудки туманных горнов продолжались необычно долго. И еще один клочок воспоминания: Юнас раздраженно встает закрыть окно, потом возвращается в постель. Она быстро прогоняет эту картину, отталкивается от ограды и быстрыми шагами идет к парковке на Редехусгате.

Припаркованная машина стоит в трех кварталах отсюда, там, где она ее оставила полсуток назад. Увидев на пустой парковке возле ратуши свой темно-зеленый “форд-рейнджер”, она в тот же миг расслабляется. Еще час – и она будет в своей постели, у себя дома, и за опущенными жалюзи сон подарит ей несколько часов передышки от мучительных само-укоров.

В следующий миг она обнаруживает, что ключи от машины куда-то запропастились.

3

– Ну и как у нас дела?

Голос за спиной уверенный и чуть снисходительный. Карен замирает, не закончив движение, одна рука в сумке, другая опирается на капот машины.

Присев на корточки, она несколько минут в панике безуспешно искала ключи. Обшарила все кармашки и отделения, ощупала дно, а затем с растущим беспокойством принялась выкладывать из сумки содержимое.

Сейчас она сквозь зубы беззвучно чертыхнулась: какого лешего полиция шастает здесь в такое время? Какого черта им приспичило тратить человеческие ресурсы и казенные деньги, патрулируя улицы и площади, когда весь город еще спит? Ноги затекли, но она с тяжелым вздохом встает. Нехотя поворачивается, пытается выдавить непринужденную улыбку.

Выходит натянутая гримаса.

Выражение испуга и недоверия мелькает на лицах обоих полицейских, когда они видят ее лицо.

– Ой, простите… – говорит старший и смущенно отступает назад.

Взгляд его беспомощно тычется то в остатки размазанного макияжа на мертвенно-бледном лице, то в рассыпанные вещи. Его более молодая напарница глянула на Карен лишь мельком и теперь с явным любопытством изучает кучку барахла на асфальте: экземпляр вчерашней газеты, мобильный телефон, полпачки сигарет, что-то вроде пары черных колготок, зарядник для телефона, надкушенное яблоко со следами зубов в потемневшей мякоти, бюстгальтер и пачку презервативов.

Карен выдавливает еще одну натянутую улыбку, чувствуя, как лицо напрягается. Потом неопределенным жестом указывает на кучку на асфальте.

– Не могу найти ключи от машины, – говорит она на вдохе, чтобы полицейские не учуяли перегар, и добавляет: – Сумка новая.

– В городе ночевали, да?

Полицейская присела на корточки и сейчас смотрит на нее с легкой улыбкой, словно в знак взаимопонимания. Карен чувствует, как внутри закипает досада: “ночевать в городе” – на что она намекает, эта до невозможности спортивная девчонка с конским хвостом?

– Простите? – ледяным тоном произносит она.

Используя свой взгляд. Пронзительно-синий, с желтым ободком вокруг зрачков, она знает, как он пугает людей, заставляет умолкнуть. Карен смотрит молодой женщине прямо в глаза, вынуждает ее пойти на попятный и в ту же секунду жалеет, что одержала верх. Что она делает?!

– После Устричного всегда задерживаюсь допоздна, вот и заночевала у подруги, – говорит она, пытаясь загладить резкость. – Но сейчас мне, пожалуй, не мешало бы продолжить поиски…

Многозначительным жестом Карен показывает на сумку и кучку вещей, которая, кажется, по-прежнему привлекает внимание полицейской. И тотчас видит, как рука в перчатке поднимает и слегка встряхивает скомканные колготки. Плоский ключ со звоном падает на каменный бортик тротуара. Две секунды спустя слышится знакомый писк отпертой дверцы автомобиля.

– Прошу вас, шеф. – Полицейский ассистент Сара Ингульдсен встает и с кривой усмешкой протягивает ей ключ.

Не в силах ничего сказать, Карен берет ключ, а патрульные одновременно делают шаг назад и отдают честь. Теперь и полицейский ассистент Бьёрн Ланге явно обрел дар речи:

– Осторожно на дорогах, инспектор Эйкен!

4

Магистральное шоссе из Дункера в Лангевик на протяжении шести километров проходит вдоль юго-восточного побережья Хеймё, пересекает длинный узкий мыс Скагернес, а затем еще полтора километра идет на северо-восток. Карен чувствует, как по спине стекает струйка пота, и в то же время искусственная прохлада кондиционера заставляет ее вздрогнуть. Руки крепко сжимают руль, взгляд то и дело косится на спидометр. Сомнительно, конечно, чтобы дорожное подразделение нынче утром отправило людей контролировать скоростной режим, но сама мысль о том, что ее остановят коллеги, а вдобавок придется дуть в пробирку, заманчива примерно так же, как еще одна ночь с Юнасом Смеедом. И результат был бы для моей карьеры не менее разрушителен, думает она. Невзирая на по-прежнему весьма мягкое законодательство – итог работы прагматичных политиков, которые от его изменения больше потеряют, чем выиграют, – промилле в ее крови наверняка превышают допустимый уровень. В ответ все внутри сжимается от холода, и она еще сбавляет скорость. Только не это. Ни в коем случае.