Неверный муж. Я тебя (не) прощу

Сообщения сменяются очередным входящим. Раздражающее пиликанье мелодии настойчиво бьёт по барабанным перепонкам, заставляя моё бедное сердце скакать и биться о ребра. Я даже вижу, как Эльдар сейчас недовольно ходит из угла в угол. Он всегда так делает, когда не может кому-то дозвониться.

Сбрасываю вызов и отключаю звук, а сама, чтобы не видеть как вспыхивает каждый раз экран, встаю и отхожу к окну. Медленно втягиваю в легкие воздух. Цепляюсь взглядом за машины, снующие по трассе и пытаюсь дышать ровно.

Сейчас, в это время, скорее всего, заканчивался бы праздник, и мы бы с Эльдаром остались одни. Крепко зажмуриваюсь и стискиваюсь пальцами подоконник. Трясу головой, чтобы не позволять фантазии снова рисовать разные картинки. От этого только хуже, как будто сама себя извожу, но чертов мозг не слушается.

Разворачиваюсь и игнорируя светящийся мобильный, отправляюсь в душ. Долго стою под струями горячей воды, потом укутавшись в халат, сушу волосы и возвращаюсь в спальню. От холода, сковывающего тело, забираюсь под одеяло. Знаю, что не поможет, потому что на улице лето, а кондиционер в номере я не включала. Этот холод идет изнутри и ничем его нельзя согреть.

Облокотившись на спинку кровати, решаюсь взять мобильный. Там с десяток сообщений от Эльдара. Все примерно того же содержания, что и раньше. Смахиваю их в сторону, даже не читая.

Совесть откликается только на три пропущенных от мамы и два от отца. Они волнуются, и им я не перезвонить не могу.

– Господи, Риточка, – мама отвечает после первого же гудка.

– Да, мам.

– Боже, слава Богу, с тобой всё в порядке. Где ты? Мы с отцом места себе не находим.

– Всё в порядке со мной, мам. Не переживайте. Мне просто нужно время побыть одной.

– Это Рита? – слышу встревоженный голос отца на фоне, а потом он забирает у мамы телефон, – Дочь, ты где?

– Пап, со мной всё хорошо, – стараюсь успокоить его, – я не дома.

– Я знаю. Эльдар тут нам все телефоны оборвал, требует сказать ему где ты. Но я его предупредил, чтобы он близко к тебе не приближался и не смел больше нам звонить, – папа чеканит сквозь сжатые зубы, – На порог этого мерзавца не пущу, даже если в ногах ползать будет! Ты меня слышишь?

– Да, я слышу, – рефлекторно перебираю кромку одеяла, представляя, что испытывают мои родители.

Какой стыд и унижение перед всеми. Не знаю, как они вообще держатся. Сильные мои.

– Ты там давай домой приезжай, дома оно знаешь, и стены лечат.

– Я приеду, пап. Только позже. Как Полинка?

– Да хорошо. Спит уже с пингвином своим.

– Ясно. Ладно тогда, и вы ложитесь. Не нервничайте, хорошо?

Папа обещает, что они лягут, а мама снова забирает у него трубку. Нервничает, говорит, что никогда ещё Эльдар не был таким злым, как во время звонка им. Переживает за меня и папу. Чуть ли не плачет о том, как всё переживёт Полинка. Я слушаю всё это на автомате, потому что нет сил пропускать через себя ещё и чужие эмоции. У меня и своих-то переизбыток, каждая клеточка болит и стонет.

Закончив разговор, съезжаю на подушку и уже собираюсь выключить телефон, как задерживаюсь взглядом на обложке экрана. Не знаю, что устанавливают другие люди, но у меня стоит наша с Эльдаром и Полинкой фотография. Когда ей было шесть месяцев мы выбрались на фотосессию в парк. Погода стояла сказочная. Мы гуляли, Эльдар заказал нам кучу разноцветных шариков, и носил Полю на руках так, чтобы она видела происходящее вокруг.

Дочка с детства была любознательной. Никогда толком не лежала в коляске. Если вдруг просыпалась, то настойчиво плакала и кричала, пока её не брали на руки и не носили так, чтобы она видела окружающий мир.

Я смеялась и говорила, что этим она пошла в Эльдара. Он своей неугомонной энергией даже врачей во время моих родов с ума сводил. То цветы мне в родзал каким-то образом пронес. Его еле заставили тогда вынести их в коридор. Сказали: «Выбирайте, папаша, или Вы присутствуете на родах, или цветы». Тут у Эльдара уже аргументов против не осталось. Он слишком сильно хотел быть рядом со мной во время появления Полинки на свет.

Потом, когда схватки уже были настолько сильные и болезненные, сначала пытался делать мне массаж спины, как советовали врачи, но поняв, что это не помогает, становился напротив меня и дышал вместе со мной. Часто и быстро. Я смеялась, стараясь справиться с болью, а врачи глаза закатывали и тихо посмеивались. И было над чем. Взрослый мужчина в костюме, приехавший в роддом прямиком с совещания ведёт себя как юнец. Но Эльдару было всё равно. Он в принципе никогда не задумывался что о нём подумают другие.

Зато он был рядом. Мой любимый муж держал меня за руку, когда появилась Полина. Никогда не забуду его взгляд, когда её положили мне на живот. В нём было столько любви и тепла, что в них можно было захлебнуться.

А я наивная думала, что так будет всегда. Что эти чувства не могут просто так уйти.