Неверный муж (СИ)

- Я не злюсь на отца, - продолжает Матвей. – Папа довольно авторитарен, и с годами мне пришлось свыкнуться с тем, что в наших сложных взаимоотношениях нет моей вины.

- Ты переживал?

- В детстве, конечно. Наверное, как любой ребенок, у которого холодный непринимающий родитель.

- Расскажи, - говорю, разглядывая, как лунный свет отражается в светло-серых глазах.

- Не хочу, чтобы это смотрелось, будто я плачусь, - давит смешок Матвей.

- Я тебя пожалею, - произношу многозначительно.

Оба тихо смеемся.

- Хмм… к примеру, - продолжает муж. – Отец никогда не был на моей стороне. Кто бы ни жаловался, он всегда больше поверил бы этому человеку, а не мне.

- Поэтому ты безоговорочно доверяешь Марку?

- Конечно, - кивает Матвей. – Что бы ни случилось. Я всегда буду верить ему и остальным нашим детям.

- А если обманут? – спрашиваю с интересом.

Мне на самом деле это важно.

А еще очень круто обсуждать со своим новоиспечённым мужем особенности воспитания наших детей. Наверное, еще поэтому, мне кажется, что этот мой брак будто бы первый.

С Лёшей мы практически никогда не беседовали. Сначала были молоды и особо нечем было поделиться, потом оба погрязли в заботах и обидах друг на друга.

С Матвеем же с первого дня мы обсуждали всё, что можно. С ним нет запретных тем, я не боюсь показаться глупой или неправой. Не боюсь раскрываться перед ним во всех смыслах.

Даже в сексе. Особенно в сексе.

- Ну, надо понимать, почему ребенок обманывает? - отвечает Матвей. – Скорее всего, боится. Страх – самая сильная эмоция, ради избегания которой дети идут на многое. Да и взрослые тоже. Ребенок должен быть за правду не потому, что страшно и хочет избежать наказания.

- А как тогда?

- Нужно прививать понятия справедливости, правды и честности. Какие-то нерушимые внутренние установки.

- Я боялась папу, хоть и любила, - делюсь задумчиво. – И врала, да. Знаешь, было постоянное ощущение, что хочется закрыться. И безотчётное беспокойство. Вот идет он с работы, из окна вижу... а внутри страх.

- Я никогда не боялся отца. Всегда говорил правду и, наверное, поэтому стал тем, кем сейчас являюсь. Во многом благодаря маме, конечно.

Матвей задумчиво потирает бровь, отставляет бокал на стол и складывает руку в приглашающий жест.

- Иди ко мне, любимая.

Кутаюсь побольше в халат и перебираюсь к нему на колени.

- Я рада, что ты именно такой, - говорю, устраиваясь у него на груди.

- Какой? – спрашивает он, крепко обнимая.

В мое бедро как обещание жаркой первой брачной ночи упирается каменный член. Столько нас ждет впереди, что глаза от счастья зажмуриваю.

- Самый лучший, - пожимаю плечами. – Моя первая любовь, - глухо смеюсь.

Матвей ухмыляется в ответ.

- Приятно, конечно. Пусть я и второй муж...

Морщу носик. Нашел что вспомнить.

- Всё-всё, не злись, королева, - произносит Матвей, поглаживая выпирающий животик.

- Много ты понимаешь, Матвеюшка, - говорю расслабленно. – Просто так бывает... и мне понадобилось некоторое время, чтобы это осознать.

- Что именно?

- Мой второй муж – моя первая любовь.

Эпилог. Матвей.

Спустя около трёх лет..

- Возьмите вот эту, - говорит мне продавец-консультант. – Малышкам очень такие нравятся. Визжат от удовольствия.

- Думаете? – спрашиваю с недоверием, посматривая на пупса ценой в треть моего нового телефона.

- Конечно, - улыбается девушка. – Эта кукла сгибает ножки и ручки, моргает глазками. Плачет, зовет маму, её можно кормить и посадить на горшок. Отдельно к ней предлагаю приобрести все дополнительные принадлежности и памперсы.

- Памперсы? – усмехаюсь.

- Да, - невозмутимо продолжает. - Еще можно докупить слинг и коляску.

Блд. Памперсы для куклы.

Жизнь к такому меня не готовила.

- Давайте, - вздыхаю нетерпеливо, доставая бумажник. – Оформляйте полный набор.

Наша малышка, Анюта Андреева, страсть как любит новых кукол, а я не могу отказать себе в удовольствии её порадовать. Три дня не видел.

Только что вернулся от Мавроди.

Он весь последний год живет в Москве. Работает, как ошалелый. Спит чуть ли не стоя. Не смог он здесь больше… и я его прекрасно понимаю.

Моя дочь… необыкновенная. Абсолютно не такая, какой мы себе с Викой её представляли. Она не светленькая. Совсем. Анна Матвеевна полная копия своей бабушки по отцовской линии. Такая же смуглая и черноволосая.

И добрая. В каждом взмахе ее кукольных ресниц я узнаю свою маму. Это всегда отдается светлой грустью на сердце и банальной отцовской гордостью.

Расплачиваюсь за яркие розовые коробки и выхожу из здания аэропорта.

Вдыхаю утренний морозный воздух.

Я дома.

Озираюсь вокруг, замечая, как пассажиров, с которыми летел в одном самолете, встречают близкие.

Невольно улыбаюсь.

Семья – это самое, казалось бы, простое и самое сложное, что только может создать человек. Семья – самая правильная структура в этом мире. Самое верное решение для тех, кто хочет быть счастья…

Пздц соскучился по своим.

Практически трусцой добираюсь до круглосуточной автостоянки и с брелока открываю старенький желтый джип Вранглер. Отец вернул его еще пару лет назад, а я не смог ему отказать…