Неверный. Свободный роман

Это то, с чем мы жили и варились долго-долго. И я точно знаю, что если расстанемся сейчас, по своим углам разбежимся, я найду тысячи причин, обид, чтобы не давать Расулу шанс.

Я сожру себя по кусочку, я это умею… Снова закопаюсь в себя, прикроюсь дружбой со Святом и буду убеждать себя по ночам, что мне и так хорошо живется, что я не мечтаю о большем, не хочу семьи, не хочу ничего.

Не могу закрыть чемодан.

Он распух! Боже, откуда столько вещей?!

Звонит Свят. Я делаю перерыв, прошу охранника забрать часть вещей и перезваниваю другу.

— Привет! — голос взбудораженный.

— Привет, Свят. Как ты?

— А ты? Черт, ты хоть не пропадай, а? — как будто злится.

Глава 72

Александра

Я немного опешила от требовательного тона друга. Словно я ему обо всем сообщать обязана. После той ссоры, накануне отъезда, мы несколько раз говорили. Он наговорил мне лишнего выпившим и жалел об этом.

Последний раз наш разговор случился сразу после отмены моей выставки Захаровым. Плюс я выяснила кое-какие детали о Святе, он хотел помириться со своей девушкой…

— Я не пропадала.

— Ты мне несколько дней не звонила. Саш.

— Свят, у меня тут апокалипсис…

— Захаров? — мрачнеет голос Свята. — Саш, я предупреждал, что он тип непростой.

— Ага, меценат.

— Не только. У него длинный послужной список из девушек. Все яркие и красивые, знаменитые. Но успешными остались не все.

— Что ты имеешь в виду, Свят?

— Я навел справки, поговорил с парой девушек, успех которых резко закатился после того, как Захаров перестал крутить с ними роман. Он отказы не любит. Ни в чем. Добивается внимания, помогает продвигаться, но если есть разногласия, продавливает. Жестко. Те девушки, кто бросал его первым, успехами похвастаться не могут. Вообще никакими успехами похвастаться не могут. Саш… — выдыхает. — У него в послужном списке модель, которая должна была стать топовой, а теперь продает косметику в Летуаль и никто даже не вспомнит, что она блистала. Гайки закрутил плотно. Что там у тебя, а? Переживаю!

— Да пока… Кроме той выставки… Ничего. То есть, по работе ничего, а на личном… — кусаю губы, добавив шепотом. — Я сошлась с отцом Алима. То есть, пытаюсь сойти. Я везу к нему свои вещи… Даже на знаю, обрадуется ли он или посчитает, что это слишком. Он заядлый холостяк.

— Это тот крутой мэн, по которому ты несколько лет сохнешь?

— Я не сохну.

— Сохнешь.

Вот черт, а? Свят слишком хорошо меня знает. Он был рядом, когд Расул меня посылал на чистку.

— Да. Это он. И мне страшно, — признаюсь. — Очень-очень страшно уйти с головой. Вдруг он… снова бросит? А я не вывезу.

— Бред. У тебя есть сынишка. Ради него вывезешь. К тому же я всегда буду рядом.

— Ты со своей Ираидой… будешь.

— Она хорошая, но ревнивая. И будет очень рада узнать, что ты по другому мужику сохнешь, а не по мне.

— По тебе? Вот еще… Ираида уверена, что это ты ко мне в трусы залезть пытаешься.

— И мы оба знаем, что это было ужасно. Неловко. Как к родственнику полезть.

— Да. Ты ужасно целуешься, кстати. Слюнявый.

— Все слюнявые. Тебе просто по вкусу слюни… другого… как его?

— Расул, — шепчу с ужасом и восторгом. — У меня щас сердце лопнет.

— Вези свои чемоданы, куда планировала, только черкани, как прошло, окей? И насчет Захарова, Саш… Я не шутил. У него руки длинные, и он мстительный товарищ.

— Я поняла.

Я привыкла решать проблемы сама.

В других обстоятельствах я бы просто решила уехать и больше не пересекаться с Захаровым.

Никогда. Нигде.

Но я уже один раз убежала. От Мирасова подальше и вместе с этим лишила себя даже друзей…

Не хочу снова убегать в никуда. Расскажу Расулу…

Он ужасно загоняется по поводу своих травм и стесняется, хоть и не показывает. Но возможности у него немаленькие. Пусть знает, что я вижу его мужчиной. Сильным мужчиной. Жестким. Иначе я никогда и не думала…

***

Расул

Саша уехала за вещами для ночевки и пропала надолго. Я уже трижды у водителя и охранника справился, где она пропадает. Ответ один и тот же: собирает вещи, болтает с кем-то по телефону.

Уехала, чтобы поговорить с кем-то? Вдали от моих ушей? Меня накрывает удушливой ревностью и затаенным страхом, что перемирие было кратким, что вчерашний вечер и ночь просто исключение из правил. Внутри плавит. Нутро вскипает от воспоминаний, как сильно понравилась Саньке моя спальня и большая кровать. Думал, что она просто ляжет спать, потому что постоянно зевала, но в итоге нырнула под одеяло голой и приглушила свет до минимума, потребовала от меня того же. Стыд и стеснение — это не про меня. Никогда не было про меня. Однако теперь к корсету добавился еще один костюм, костюм из шрамов и собственного стеснения за то, в какой я форме.