Невероятная частная жизнь Максвелла Сима

— И вовсе не чушь. Гарольд до сих пор каждый год получает открытки от одного и того же человека. — Миссис Бирн наклонилась к окну машины: — Я знаю,о чем говорю, пусть он мне и не верит. Не обращай на него внимания. Желаю тебе хорошо провести время с дочкой. И передай от нас привет Элисон, ладно?

— Не только привет — эти бумаги тоже! — закричал мистер Бирн. — Не забудь их отдать. Всучи, а если понадобится, силком.

— Непременно.

— И спасибо за зубные щетки!

— Не за что. Вам спасибо за чай.

Я помахал им и закрыл окно, прежде чем они успели еще что-нибудь сказать. Иначе я простоял бы здесь весь вечер. Общение с ними слегка вымотало меня — особенно с миссис Бирн. Раньше я бы не назвал ее «чудной», но, наверное, возраст сказывается. К примеру, ее слова насчет открыток. Крайне сомнительно, чтобы кто-то слал моему отцу открытки в Личфилд, где он не живет уже более двадцати лет.

И… куда теперь?

Первым делом я двинул в центр города. Конечно, со мной была Эмма, но я не сказал ей, куда направляюсь; она все еще думала, что мы едем к дому Бирнов, и отчаянно путалась в указаниях. Но какая разница, мне было достаточно слышать ее голос.

Бирмингем сильно изменился с тех пор, как я был тут в последний раз. Появилось столько новых зданий — торговых центров, по большей части, — что я не всегда понимал, где нахожусь. В конце концов я нашел многоэтажную парковку и отправился пешком к новостройкам у старого канала. Здесь было множество магазинов и кафе, названия некоторых ресторанов я видел впервые в жизни, но в итоге осел в «Пицца-экспресс», проверенной и комфортной. С «Пицца-экспресс» всегда знаешь, на каком ты свете.

Ресторан был полон. Все посетители выглядели лет на двадцать моложе меня, и, как обычно, ужиная в одиночестве в людном месте, я чувствовал себя неловко. Я не взял с собой ничего почитать, поэтому вынул мобильник и, дожидаясь пиццы, отправил Тревору сообщение. Он перезвонил почти сразу же по тому телефонному устройству «без рук», которое нам выдали и которое я еще не успел подключить. Слышимость в ресторане была ужасной, и я с трудом разбирал, что он говорит. Вроде бы полчаса назад он выехал из Пензанса, а когда я сообщил, что пока добрался только до Бирмингема, Тревор рассмеялся.

— Нормально, — услыхал я, прежде чем связь совсем прервалась, — развлекайся!

А я развлекаюсь? Не уверен. Из ресторана я вышел в половине девятого и, отыскав тихое местечко на берегу канала, позвонил Линдси — этот вечерний десерт я обещал себе чуть ли не с утра. Но она не ответила. Я оставил ей сообщение, однако, похоже, она его не получила, потому что в тот вечер Линдси так и не перезвонила.

Конечно, я мог бы двинуть прямиком в Личфилд и переночевать в отцовской квартире, сэкономив «Зубным щеткам Геста» стоимость суточного проживания в отеле. Но у меня было такое чувство, что ночевка в Личфилде не слишком меня порадует. Лучше уж заехать туда днем, и ненадолго. В результате ничего не оставалось, как, вернувшись в отель, посмотреть телевизор или «Темные воды», фильм, который дал мне Клайв.

По дороге в отель мы с Эммой отлично провели время. Особенно когда на подходе к Холловей-серкус я решил поморочить ей голову и принялся безостановочно кружить по развязке. До чего же было весело! «Следующий съезд налево, — твердила она, — Следующий съезд налево».Снова и снова, все чаще и чаще, а я знай себе нарезаю круги. Но голоса она так и не повысила. Как бы я ни прибавлял скорости, сколько бы кругов ни сделал, спокойствия и невозмутимости она не утратила. Наверное, я объехал развязку раз шесть или семь, пока не заметил полицейскую машину, приближавшуюся от станции «Нью-стрит». Я быстренько свернул в сторону Файвейз и до гостиницы ехал уже на более чем разумной скорости двадцать восемь миль в час.

Припарковавшись, я проверил багажник. Когда я катался по Холловей-серкус, как на карусели, из багажника доносились подозрительные звуки. Ну и разумеется, пока я лихачил, коробку Элисон мотало туда-сюда, так что лежавшие сверху бумаги вывалились. А поскольку ветер был довольно сильный, стоило мне открыть крышку, как с десяток листов закружилось над парковкой. Громко ругаясь, я бросился их ловить, но очередной порыв ветра поднял в воздух новую порцию бумаг. Тогда я захлопнул багажник и в конце концов умудрился-таки, изрядно побегав (а также благодаря помощи прохожего, который настолько развеселился, глядя на меня, что тоже поучаствовал в охоте), отловить все, что улетело. Прижав эту неряшливую кипу к груди, я сел в машину и принялся разглаживать листки, складывая их более или менее по порядку. Я тяжело дышал и был почему-то очень встревожен случившимся. Ведь если разобраться, эти стародавние работы Элисон не представляли особой ценности, но у меня было такое ощущение, будто мне поручили важное дело, и я не хотел его провалить.

Впрочем, я начисто забыл о возложенной на меня ответственности, когда, складывая листы в стопку на заднем сиденье, задержал взгляд на одном из них. Как думаете, какое слово привлекло мое внимание?