Невероятная частная жизнь Максвелла Сима

— Ты не собираешься ответить? — равнодушным тоном спросила Люси и взялась за свой «Блэкберри».

А я за свой телефон.

— Управлюсь за минуту, — пообещал я.

— Не спеши.

Ответ занял у меня много больше одной минуты. Я не слишком быстро набираю текстовые сообщения, и, кроме того, я не знал, что написать. В итоге получилось следующее:

Еще не на пароме. Сейчас в Кендале, ужинаю с моей чудесной дочкой. Прости, что пока далеко не продвинулся, — но не сбрасывай меня со счетов!

К тому времени, как я это отправил, Люси успела получить и отправить четыре сообщения. Мы оба отложили телефоны, с легким сожалением, и улыбнулись друг другу.

— Итак, — сказал я, — наверное, многое выглядит иначе…

Явился официант с нашим заказом. Столик был довольно маленький, и официанту пришлось постараться, чтобы найти место для всего, что он принес. Затем началась вся эта канитель с помолом черного перца и сдабриванием блюд сыром, которую он превратил в настоящий театр. Когда официант закончил, пришло еще одно сообщение от Линдси. Я прочел его, прежде чем приняться за еду.

Макс, ни о чем не беспокойся, главное — получай удовольствие, х.

Я улыбался, отключая телефон, и Люси заметила мою улыбку, но промолчала. Прежде чем ткнуть вилкой в ризотто, я воспользовался возможностью задать вопрос:

— Ты посылаешь много сообщений, Люс?

— Не очень. Двадцать или тридцать за день.

— Ого, по мне, так это очень много. Ужасно много. А что значит, если кто-нибудь в конце письма ставит «х»? То есть я в курсе, что «х» заменяет «целую». Но как это интерпретировать?

— Эсэмэска от все той же коллеги по бизнесу? — не без любопытства спросила Люси.

— Да.

— Дай взглянуть.

Я передал ей телефон, и, прочитав сообщение, она вернула его со словами:

— Трудно сказать… Я ведь не знаю, что она за человек.

— Разве в эсэмэсках не существует… определенных правил общения?

Я гордился этим вопросом, честно признаюсь. Я не сомневался, что наконец-то наткнулся на тему, которая сможет нас сплотить. Если Люси пишет по двадцать-тридцать сообщений в день, она наверняка способна говорить об этом часами. Но меня ждало разочарование.

— Не думаю, что существуют какие-то правила, — ответила она, и я уловил скуку и даже раздражение в ее голосе. — Знаешь, это просто поцелуй в конце письма. Возможно, он вообще ничего не значит. Ох, поверить не могу, что говорю об этом с моим отцом! Как-то это уж совсем… грустно. И по-моему, неуместно. Поцелуй, он и есть поцелуй. Понимай как знаешь.

Высказавшись, она отрезала кусочек лазаньи.

— Ладно, прости, лапа, — сказал я после короткой унылой паузы. — Я лишь хотел поболтать с тобой, и мне показалось, что это подходящая тема.

— Все в порядке. Ты тоже меня прости. Я тебе нагрубила. — Люси отхлебнула диетической колы. — А почему мама не пошла с нами? Вы что, даже не разговариваете друг с другом?

— Ничего подобного! Но почему она не пошла, я не знаю. Вроде бы у нее какие-то дела сегодня вечером.

— Ах да, сегодня же вторник! Писательская тусовка.

— Тусовка?

— Она ведь ходит в литературную студию. Они пишут рассказы и всякое такое, а потом читают друг другу.

Восхитительно. Выходит, пока мы тут сидим, Каролина заводит и без того благожелательную публику веселенькой историей про Макса, Люси и яму с крапивой. Вероятно, как раз сейчас она зачитывает кусок про то, как я не сумел объяснить дочери, почему трава зеленая. И я слышал их самодовольный, снисходительный смех, словно они находились здесь же, в ресторане.

— Она очень серьезно подходит к писательству, да? — спросил я.

— Вроде того. Понимаешь… — Люси улыбнулась почти заговорщицки, — у них в группе есть один парень, и у меня складывается впечатление, что мама…

Чтомама? Я мог лишь догадываться, но правды мне уже не узнать, потому что в этот момент опять затренькал «Блэкберри».

— Погоди, — Люси схватила телефон, — я должна на это посмотреть. (Сообщение заставило ее весело взвизгнуть.) От Арианы, — добавила она, будто это что-нибудь объясняло. — Она обработала снимок на фотошопе — вот. — Люси сунула мне под нос экран с изображением ничем не выдающейся девочки.

— Здорово. — А что еще я мог сказать?

— Нет, ты не понимаешь. Она наложила голову Моники на тело Джесс.

— А-а… Ловко у нее получилось.