Невероятная частная жизнь Максвелла Сима

Я дожил до сорока восьми лет, но не помню, чтобы отец когда-либо до меня дотрагивался. Я обернулся, и наши глаза встретились на очень короткий миг. Мы оба чувствовали неловкость и поспешили отвернуться.

— А ты чем собираешься заняться сегодня? — спросил он.

— Ну, никаких великих планов у меня нет. Разве что вечером я иду в ресторан. И надеюсь там тоже кое с кем встретиться.

В том самом ресторане, добавил я, где мы с ним так и не поужинали вместе два месяца назад. И я вкратце рассказал о китаянке с дочкой.

— Ты с ней знаком? — спросил отец, когда я подал ему кружку с растворимым кофе.

— Нет, не совсем. Но… (Я отдавал себе отчет: то, что я собираюсь сказать, прозвучит дико или смехотворно, но меня несло.) Но у меня такое чувство, что мы знаем друг друга. То есть я знаю ее, и очень давно.

— Понятно, — с сомнением в голосе произнес отец. — Она замужем? У нее есть друг?

— Не думаю. Я почти уверен, что она — мать-одиночка.

— И сегодня вечером ты собираешься с ней заговорить, так?

— Так.

— Ну, тогда удачи тебе.

— И тебе, папа. Сегодня у нас обоих великий день.

Мы чокнулись кружками и выпили за успех предстоящих встреч.

Через полчаса, перед тем как выйти из дома, я напомнил отцу, что нашел зарядник для его мобильника, зарядил телефон и оставил его на книжном шкафу в гостиной.

— Не забудь его взять! — крикнул я, пока он возился в ванной, складывая в сумку туалетные принадлежности.

— Не беспокойся! — прокричал он в ответ. — Уже взял. Он у меня в кармане.

А я, как дурак, поверил.

И вот он здесь, снова в Сиднее, — двенадцати часов не прошло, как он уехал отсюда, — садится за мой столик на ресторанной террасе, а за нами поблескивают вода и огни Сиднейской бухты. Если не считать китаянки с дочкой, на террасе уже никого не осталось. С бухты веяло прохладой. Ветерок взъерошил отцу волосы, и я подумал, как много волос у него на голове — в его-то возрасте. Провел рукой по своей голове, почти полностью поседевшей, но, как и у отца, волосы были крепкими и густыми; наверное, решил я, шевелюрой я пошел в него и должен сказать за это спасибо, ведь сколько моих ровесников уже практически облысели. Рассуждая так, я разглядывал отца и отмечал все больше сходства между нами: цвет глаз, линия подбородка и то, как мы взбалтываем напиток в бокале, прежде чем выпить, — и впервые эти наблюдения радовали меня, казались чем-то хорошим, и внутри у меня потеплело: я будто вернулся домой.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал отец. — Ты уже поужинал? Выпьешь со мной? Поверь, мне просто необходимо выпить.

Конечно, я составлю тебе компанию, ответил я, и он, подозвав официанта, заказал два больших амаретто (правда, он сказал «амаретти»).

— И как все прошло? — поинтересовался я, хотя уже понимал: мой план не сработал. — Как вы пообщались с Роджером? Ты его сразу узнал, после стольких-то лет?

Официант принес нам напитки (вот еще за что я люблю этот ресторан — за фантастический сервис) и направился к другому столику получить по счету от китаянки с дочкой.

Отец поболтал амаретто в бокале, прежде чем сделать большой глоток.

— Чья это была идея — назначить встречу в чайной ботанического сада? — спросил он. — Твоя или Роджера?

— Моя. А что, разве плохая идея? Только не говори, что они закрылись на ремонт или у них чайники прохудились.

— Нет, нет, идея сама по себе замечательная. Тамошний сад на редкость хорош. Даже удивительно, что ты выбрал именно это место, — по-моему, ты никогда не бывал в Мельбурне.

— Не бывал, — подтвердил я. — Но один из моих друзей на «Фейсбуке» живет там, и я попросил его посоветовать что-нибудь. Так что на самом деле это он придумал, не я.

— Ага, тогда понятно. Что ж, прекрасно.

Я чувствовал, что все обстоит ровно наоборот и, кроме самого сада, ничего прекрасного отец там не обнаружил.

— Но…

— Видишь ли… — Отец опять сделал глоток, он явно тщательно обдумывал свой ответ. — Идея была отличной, Макс, но есть одна проблема.

— Да?

Он слегка наклонился ко мне:

— В ботаническом саду Мельбурна две чайные.

Я как раз поднес бокал ко рту, но, так и не выпив, медленно поставил бокал на стол:

— Что?

— Там две чайные. На противоположных концах сада. Одна у главного входа, напротив большого военного мемориала, другая — в глубине, у декоративного озера. Я пошел в ту, что у озера.

— А Роджер… — Я мямлил, говорить нормально не получалось.

— Очевидно, он отправился в другую.

И тут на меня обрушился весь абсурд, весь ужас происходящего:

— Значит… вы не встретились? (Отец кивнул.) Но… я дал ему номер твоего мобильника. И загнал его номер в твой телефон. Он тебе не звонил?

— Звонил. Четырнадцать раз. Я узнал об этом, когда вернулся домой. Вот. — Отец достал мобильник из кармана пиджака и показал надпись на экране: «14 пропущенных звонков».

— Так почему ты не отвечал?

— У меня при себе не было телефона.

— Не было телефона? Папа, ты… идиот. Я же спрашивал тебя, взял ли ты мобильник. И ты сказал, что взял. Спрашивал тебя сегодня утром.