Невероятная частная жизнь Максвелла Сима

— Все нормально, я понимаю, — закивал незнакомец. — Впрочем, нельзя сказать, что мы реально встречались. Наши пути пересеклись — так будет точнее. В тот раз мы с вами не перемолвились ни словом.

— А где это было?

— Вы правда не помните?

— Боюсь, что нет.

— В аэропорту Хитроу около двух месяцев назад. Вы сидели в кафе, намереваясь выпить капучино, но кофе был слишком горячим, и вы едва его пригубили. А я сидел рядом, мне предстоял полет в Москву.

— Вспомнил! С вами еще были ваша жена и дочери.

— Да, они меня провожали.

Как я мог забыть! Это единственная встреча, которую я упустил, когда рассказывал Лиань о том, что мне пришлось пережить за эти два месяца. Помнится, я подслушивал их разговор за соседним столиком и его содержание меня слегка озадачило.

— А зачем вам понадобилось ехать в Москву? — спросил я. — Я случайно услыхал, о чем вы тогда говорили, и, по-моему, речь шла… об интервью.

— Так и есть. Это была поездка с целью продвижения книги. Я ведь писатель.

— А… писатель. Тогда понятно. (Каролина, мелькнуло у меня в голове, окажись она сейчас на моем месте, была бы безумно счастлива познакомиться с настоящим писателем. Я же особого восторга не испытывал.) И стыдно должно быть тому, кто не знает вашего имени?

Он засмеялся:

— Нет, конечно, нет.

— Какие книги вы пишете?

— Романы в основном. То есть сплошное сочинительство.

— А я романы редко читаю. Вы сейчас над чем-нибудь работаете?

— Рад, что спросили. Как раз заканчиваю книгу. И уже совсем близок к финалу.

Я кивнул, — надеюсь, с воодушевлением. И мы оба умолкли.

— Что меня всегда интересовало, — прервал паузу я, — это откуда писатели берут свои идеи?

Он взглянул на меня с некоторым удивлением. Вполне возможно, что до сих пор его никто об этом не спрашивал.

— Хм… непростой вопрос. Видите ли, обобщать — всегда неблагодарное занятие…

— Ладно, как насчет книги, которую вы сейчас заканчиваете?

— Хотите знать, откуда я взял идею для моего романа?

— Именно.

— Дайте-ка подумать. — Откинувшись на спинку скамьи, он посмотрел в небо. — Трудно припомнить в деталях, но… Да, вот оно! Теперь я могу вам точно сказать, откуда взялась идея.

— Любопытно.

— Два года назад, в 2007-м и тоже на Пасху, я приехал в Австралию с семьей, и однажды вечером мы ужинали в ресторане, из которого открывается вид на Сиднейскую бухту. И там я увидел китаянку с дочкой, они играли в карты.

Я уставился на него.

— Не знаю почему, — продолжил он, — но эти двое меня очень растрогали: они прямо-таки излучали взаимную привязанность и казались единым целым. И тогда я попытался вообразить, что бы почувствовал одинокий мужчина, который ужинает в том же ресторане и наблюдает за ними, заглядывает одним глазком в их мир, куда ему нет доступа.

Я попробовал вставить слово, но где там, писатель разошелся не на шутку.

— А потом, в тот же мой визит сюда, я договорился встретиться с Иэном — моим старым приятелем по Уорикскому университету, который теперь преподает в Канберре, — мы договорились встретиться в чайной ботанического сада в Мельбурне, но я понятия не имел, что в тамошнем ботаническом саду две чайные, и мы с Иэном едва не разминулись. И сочетание этих двух идей положило начало книге. Так оно обычно и бывает. Возникает одна мысль, потом другая… и глядь, они уже переплелись. — Он повернулся ко мне. Но мне уже не хотелось его перебивать: в который раз за день я утратил дар речи. — Вам это ничего не напоминает?

У меня пересохло во рту.

— Похоже, кое-что начинает проясняться, — выдавил я наконец.

— И каково оно, участвовать в чужой истории?

— Сразу и… не поймешь, — медлил я, аккуратно подбирая слова. — Наверное, требуется время, чтобы с этим свыкнуться. — Затем с тоскливым предчувствием, уже заранее зная ответ, я спросил: — В вашей книге, случаем, не фигурируют зубные щетки? И Дональд Кроухерст?

— Забавно, — улыбнулся писатель, — и то и другое в моем романе присутствует. Я хотел, чтобы повествование вращалось вокруг предмета домашнего обихода — какой-нибудь мелочи, которой мы пользуемся каждый день, даже не задумываясь о политических и экологических обстоятельствах, сопутствующих производству таких пустячных вещей. Но я никак не мог придумать ничего подходящего, и в итоге идею зубных щеток подсказала мне жена. А чуть позже, в Лондоне, моя приятельница Лора, арт-критик, за чашкой кофе рассказала мне о работах Тациты Дин, вдохновленных историей Дональда Кроухерста, и она же навела меня на совершенно блестящую книгу о Кроухерсте, написанную Николасом Томлином и Роном Холлом. Вот вам и ответ на ваш вопрос, вот как это практически всегда происходит: я беру самые разные идеи из самых различных источников, а когда их соединяю, то поверх возникает еще что-то. Собственно говоря, возникают люди. Характеры. Персонажи. Или, как в данном случае, — он глянул на меня в упор, — вы.

Внезапно я почувствовал себя главным героем второсортного фильма про шпионов — в тот момент, когда герой понимает, что угодил прямиком в ловушку, расставленную коварным негодяем, против которого он сражается.