Невероятная Индия

Я дёрнулась и открыла глаза в кабине. Всё-таки уснула. И ничего не случилось. Папаша и так неплохо справляется, а я слишком много на себя беру. Осознав это, я улыбнулась в ответ водителю, завалилась на сидение и уснула уже крепко.

Разбудил толчок, прекращение движения. Я открыла глаза. Ребята сзади зашушукались.

– Выходите, – нам улыбался папаша. – Покушаем, храм посмотрим.

Мы стали раздупляться, сбрасывая сонное состояние. Машина стояла на небольшом плато, откуда открывался обалденный вид на горы. Они были розовые.

– Ничего себе, это что такое? Смотрите, какие горы! – я затормошила ребят.

– Рододендроны цветут, – улыбнулся папаша. – Вам повезло, весна – красивое время.

Чуть выше розовых склонов белели снежные вершины, а над ними стелились нежной дымкой облака.

– Красотища! – восхитилась Оля.

Мы немного постояли, затем индус повёл нас смотреть храм, который к нашему удивлению оказался невысоким, метра четыре, и узким конусом, сделанным из серого камня. Камень оброс мхом и крошился. Папаша же смотрел на храм с гордостью.

– Древний, наверное, – Оля провела рукой по шершавой стене. – А сколько ему лет?

– Три тысячи лет, – ответил Папаша.

– Сколько? Три тысячи? – изумился Данила. – Охренеть!

Мы замерли, разглядывая храм теперь с новым чувством. Какая же всё-таки древняя эта Индия! До рождения Христа было ещё тысячу лет, а храм уже стоял.

Мы немного побродили в окрестностях, а потом обратились к делам более насущным. В деревне, расположившейся среди гор, нашлось небольшое кафе для туристов.

Нам пришлось некоторое время добираться до неё на машине, и пока мы ехали, лицо нашего водителя становилось всё более недовольным. Он хмурился и, казалось, к чему-то прислушивался. Неодобрительно качал головой.

Когда мы остановились, Папаша открыл капот и с сосредоточенным видом стал там копаться.

– Сломалось что? – обеспокоился Данила.

– Да, похоже, – индус недовольно поморщился, он взглянул на нас и указал на соседнюю постройку. – Там ресторан, покушайте пока. Я посмотрю.

Вся деревня состояла из одно- двухэтажных домиков, покрытых светлой штукатуркой. Вокруг зелень, чистый свежий воздух.

– Нежарко, как у нас летом, – заметила Оля.

– И чисто, не то, что в городе, – добавил Данила.

Да, мне деревенский пейзаж определённо нравился больше. Мы спустились к домику, и внутри правда оказались столики и небольшая кухонька с настоящим очагом. Худощавый загорелый индус в белой рубахе месил тесто в миске. Увидев посетителей, он заулыбался.

– Что желаете?

Разносолов в кафе не было, но мы были не против простой еды. Взяли какой-то рис с овощами, чай и хлебцы.

Индус оказался разговорчивым.

– Тал, – объяснил он, поставив перед нами рис. – Это рис с овощами или с чем-либо ещё.

– Тал! – старательно повторили мы.

– Пакора, – на столе появились хлебные лепешки. – Эти с картофелем, алу-пакора. И масала-чай со специями!

– О, спасибо! – нас тронул такой небольшой экскурс.

– Масалу я с прошлой поездки помню, – ответила Оля. – Это прям вкусно. Надо будет везде просить её, масала ти.

– Масала ти! – улыбнулся нам из-за стойки индус, услышав знакомое слово. Мы помахали ему в ответ.

Больше всего нам зашли лепёшки. Хрустящие, с картофельной начинкой и совсем не острые, в отличие от тала, который без слёз есть было невозможно. Это ещё мы просили «но спайси», не остро сделать.

– Хотя бы есть можно, – заметил Данила. – Если забыть заказать «но спайси» будет ядрёно. Как ракетное топливо.

Довольные мы выползли к машине и обнаружили пустую дорогу.

– Это где же он, папаша наш? Перепарковался? – Оля огляделась. Но машины нигде не было видно.

– Уехал блин! Со всеми нашими вещами! – ахнул Данила. – Там снаряги тысяч на тридцать. Спальники, сами рюкзаки. Фотик у меня там, зеркалка, блин! Зачем оставил? Расслабился!