Невероятная подстава, или Хочу быть вашей мамой (СИ)

Не выдержав, я остановилась, поставила корзину и подняла с земли палку, демонстративно покрутив её в руках. Возмущённо засопев, собакен спросил:

— Я, по-твоему, глупый щенок за палкой бегать?!

Молча размахнулась и забросила ветку как можно дальше. Нд-а… рефлекс никто не отменял! С громким тявканьем дог рванул на её поиски. Вернувшись с добычей в зубах, он смотрел на меня как на врага всего собачьего племени.

Но это не произвело должного впечатления! Правда, палку у него пришлось отбирать силой. Пёс рычал и причитал, что если отдаст, я повторю свой трюк. Не угадал. Повторила его Веста. Так, пока добирались до реки, мы с падчерицей по очереди гоняли ворчливого дога.

И всё же я прокололась. Мы вышли к обрыву, метров шесть высотой, а вот внизу, под ним, да — бурный водный поток. Такие подробности с высоты птичьего полёта рассмотреть сложно, так что сделаем мне скидку.

— Ну и ладно, посидим здесь. Поляна большая и вид красивый, а купаться тебе всё равно нельзя, — успокоила я расстроившуюся девочку.

Заглянув в корзину, обнаружила не только румяные пирожки, фрукты, бутылку с компотом и стаканы, но и толстый плед. Так вот почему чёртова корзина была такой тяжёлой! У меня даже плечо заныло.

Расстелила одеяло, выгрузила на него продукты и утянула Весту собирать цветы. Надрав целую охапку, расположились на пледе. Я учила малышку плести венок, а она, прикусив от усердия кончик языка, старательно повторяла всё, что я ей показывала.

Огорчал только Стен. Он подходить к нам не спешил — с помощью всё той же палки издевался над Ричи, заставляя вновь и вновь притаскивать её с другого конца поляны. Хотя, должна признать, мальчишка увлёкся и на его губах играла едва заметная улыбка. Пожалуй, даже слишком увлёкся.

Я всё чаще бросала на него обеспокоенные взгляды, отмечая, что с каждым разом он всё ближе отступает к обрыву. С опаской косясь на парня, отложила недоплетённый венок в сторону, поднялась и… Как раз в этот момент из-под его ног посыпались камни. Стоя спиной к обрыву, Стенли и не понял, что произошло. Испуганно взмахнув руками, он пытался шагнуть вперёд, но поскользнувшись, полетел вслед за камнями.

Вскрикнув от накрывшего ужаса, я рванула к краю обрыва. Не скажу, о чём я думала в этот момент, наверное, ни о чём. Но, когда добежала до отвесного склона, прямо передо мной возник обвитый лианами мальчишка. Лишь протянув к нему руки, заметила, что мои ладони окутало зеленоватое свечение, и сообразила, что умудрилась поймать Стенли, использовав магию.

Думать об этом сейчас я была не в состоянии. Схватила пасынка, лианы тут же его отпустили и куда-то уползли. Упав на колени, я судорожно ощупывала парня, проверяя нет ли у него увечий, и бормотала:

— Ударился? Где-нибудь болит? Ничего не сломал?

Уперевшись ладонями в плечи, он с силой меня оттолкнул. Не ожидая отпора, я плюхнулась на попу, а Стен выкрикнул:

— Да убери ты от меня свои руки! Не прикасайся ко мне! Слышишь? Никогда меня не трогай!

Подняла на мальчишку растерянный взгляд. Кулаки крепко сжаты, губы трясутся, в уголках глаз блестят едва сдерживаемые слёзы, и смотрит он на меня с такой ненавистью, что в груди разливается вымораживающий душу холод.

Не надо быть психологом, чтобы понять: парня, слишком долго подавлявшего свои чувства, сейчас прорвёт. И выльется всё это на меня…

— Откуда ты свалилась на наши головы? Ненавижу тебя! Влезла в нашу семью и давай наводить свои порядки. А ты спросила: оно нам надо? Это из-за тебя отец выгнал Дурану. Пусть она нас не слишком любила, но тётя единственный кроме папы близкий нам человек. Мы её с рождения знаем, а ты кто такая?

— Стен, я…

— Для тебя Стенли Арамазд виконт Лонлин! Считаешь, я не понимаю, что ты задумала? Узнала, что своего ребёнка от отца родить тебе не светит, вот и вцепилась в Весту. Всех решила у меня забрать? Дурану, папу, сестру… А меня куда сошлёшь? В приют? В школу кадетов?

Села поудобней, спрятала дрожащие руки в складках платья и как можно спокойней произнесла:

— С чего ты взял, что я хочу от тебя избавиться и кого-то у тебя отнять?

— А что, нет?! — рявкнул собеседник, и по его щеке всё же скатилась одинокая слеза.

— Нет, наоборот, я хочу подарить тебе себя. Дурана… Да, её больше не будет в вашей жизни, но она сама в этом виновата. Не стоит о ней жалеть. Ты боишься перемен, но сам же сказал, она вас не любила. Зачем довольствоваться сомнительным вниманием родственницы, которой вы не нужны? Поверь, вы достойны большего. Настоящей любви и преданного человека рядом.

— Это тебя, что ли?

— Да! Клянусь, я буду всем сердцем вас любить. Я хочу стать вам мамой, но если вы не позволите, готова на роль друга. Умоляю тебя, дай мне шанс. Обещаю — ты не пожалеешь.

Только сейчас заметила, что меня саму душат рыдания. Боль практически не видевшего ласки парнишки, привыкшего никому не доверять, слишком сильно ударила по мне. Неожиданно шею обвили тонкие ручки, а к спине прижалась дрожащее тельце.

— Не плачь. Я хочу, чтобы ты была моей мамой! — прошептала на ухо Веста.