Невероятная жизнь малышки Зурбаге

История стара как мир. За квадратные метры в Москве, люди готовы на что угодно. Вот и Анастасия, поняв, что мама не очень здоровый человек, решила её обмануть. Она сама подложила нам Витька и заставляла его обрабатывать маму, чтобы завладеть нашими квартирами. К ужасу, у них почти всё получилось. Не найдя документов на квартиры, они нашли чёрных риелторов и смогли подделать все документы. В двух квартирах никто не был прописан. По фальшивым документам, владельцем квартир уже был Витёк. Мама подписывала все документы, которые он ей подсовывал. Но с третьей квартирой были проблемы, так как именно там была прописана я. Эта бюрократическая загвоздка и спасла нас от обмана. Витьке нужно было, что бы мама выписала меня оттуда и прописала во Владимире. Для этого она нужна была лично. И вот, если бы в это утро я не проснулась, то скорее всего у них бы всё получилось. За время суда, нам приходилось чаще жить в Москве, но несколько раз нам пришлось встретиться с Витькиной женой, и она нам сказала, что мы можем вообще не возвращаться, потому что жизни нам во Владимире не будет. Мы не обратили внимания на эти угрозы, пока в последний раз не приехали во Владимир. Зайдя в квартиру, мы с мамой ужаснулись. Это была не наша квартира, а помойка. Кто-то очень тщательно прошёлся по комнатам, всё, что хоть что-то стоило было украдено, а остальное испорчено. Наша комната с запасами была почти вся разрушена. Когда-то аккуратные стопки и вешалки вещей, коробки и пакеты всё валялось на полу в лужах грязи. Мы побежали к тёте Свете, но нам никто не открыл. Не зная, что делать и куда идти, мы просто спустились во двор и сели на лавочку, рядом с местными старушками. Они-то нам и поведали всю правду. Где-то пару недель назад, в квартиру к тёте Свете и дяде Степе ворвались грабители. Они избили стариков и перевернули всё вверх дном. Тётя Света не выжила и умерла в больнице, а дядя Стёпа до сих пор лежит в реанимации. Милиция никого не нашла. Подозрения сразу легли на близнецов, но их быстро оправдали. На мой вопрос, почему же их не посадили, бабульки испуганно замолчали, потому что мимо нас прошла Анастасия, держа под руку старого рябого и до ужаса уродливого мужчину в милицейской форме. Они посмотрели в нашу сторону и милиционер, мерзко хрюкнув, издал странный звук, напоминающий крик обезьяны, смотря на меня. Соседка Настя расхохоталась и нарочито нежно и в не свойственной для неё заботой в голосе спросила, был ли он когда-нибудь в зоопарке, а если и нет, то не нужно идти, ведь в их доме живёт настоящая горилла и тупая старая корова. Милиционер засмеялся, и они ушли в подъезд. Мы с мамой поднялись в квартиру и прошлись по комнатам, где когда-то было всё наше имущество, а сейчас только коробки и грязные тряпки. Мы перебирали то, что еще можно было взять в руки и тут меня как током ударило. Коробка с надписью Севастополь. Я открыла её, а там лежал большой фотоальбом. Я начала его листать, но вместо фотографий, на каждой странице в файликах лежали наши документы, с маленькими пояснительными записочками, написанные кривым Нининым подчерком. Как же я была ей благодарна. Даже с небес она продолжала о нас заботиться. В этот же день мы навсегда покинули Владимир и переехали обратно в Москву. Мне было всего лишь одиннадцать лет, но на мои плечи резко рухнули все заботы о нас с мамой. Первым делом мы сняли небольшую квартиру в Одинцово. Мама впала в жуткую, затяжную депрессию. Каждый день я насилу поднимала её с кровати и заставляла ехать в Москву. Мы продали одну квартиру и жили на эти деньги. Я начала вести семейный бюджет, мама работать не могла, а я была ещё слишком маленькая для этого. С трудом мы выселили жильцов из двух других квартир. В одной жили приезжие гастарбайтеры. Человек, который снял у нас квартиру втридорога сдавал им койка места. Нам пришлось разбираться с этим делом больше месяца. Квартира превратилась в общежитие. В тот же день, когда удалось разобраться с этим человеком, я поговорила с самым старшим из рабочих, и мы договорились, что они могут там бесплатно жить, но им нужно будет в течение полу года сделать ремонт. Я была юная, но совсем не глупая. Так как всерьёз меня не воспринимал, мне везде приходилось таскать маму с собой. Каждый день подъём с кровати давался ей всё сложнее и сложнее. Она наотрез отказывалась ездить на общественном транспорте. На такси в первую же неделю мы почти разорились. Но господин случай и в этот раз повернулся ко мне лицом. В нашем подъезде жил мужчина, которого я каждый день видела лежащим под своей шестёркой. Однажды я подошла к нему и в лоб спросила, не хочет ли он заработать. Мужчина представился Олегом и ни минуты не раздумывая, согласился. По тем временам я платила ему много. Отдельно оплачивала бензин и давала ему вечером 300 рублей. Ещё, каждый день мы ели за нас счёт в кафе. Деньги разлетались, как бабочки. Каждый день мы ездили в квартиру, брали с собой бригадира и ехали на строительный рынок. Там я торговалась за каждый гвоздик. Набрав товаров, мы грузились в старую машину Олега и ехали обратно в Одинцово. В этом водовороте прошло несколько месяцев. Как только ремонт был готов, а в свободную квартиру заехали новые жильцы, мама слегла. У нее не было сил и желания вставать с кровати. Мне пришлось полностью заняться хозяйством. Про школу вообще никто не вспоминал. Месяц мама лежала. Она очень похудела и почти не шевелилась. Я ездила за арендной платой на квартиру и каждый раз боялась, что меня обманут, но в квартире жила хорошая семья. Шло время, а мама не поправлялась. Она угасала на глазах. Этот стресс её подкосил. Я боялась, что она не выкарабкается. Почти все деньги пришлось потратить на врачей. Каждый новый доктор выписывал целый ворох лекарств на немыслимую сумму, которые ей не помогали. Каждый вечер я плакала и умоляла её подняться. И чудо случилось в мой двенадцатый день рождения. Мама встала и приготовила мне торт.