Невероятно пламенный (ЛП)

В коридоре я вырвала свечу из дурацкого деревянного ангела, зажгла её оставшейся последней спичкой и с помощью её пламени разожгла все без исключения свечи, которые нашла. А их было много. Под конец я зажгла все свечи из пчелиного воска, которые мама вчера прикрепила к ёлке. Мне для этого пришлось подняться на книжный шкаф, чтобы дотянуться до всех. И я почти вместе с ёлкой упала на пол. Только в самый последний момент я отпрыгнула в сторону. При этом я подвернула себе лодыжку, но была так зла, что даже не заметила боли. Я была зла на Сеппо, на Леандера, а так же на маму, потому что она всё замечала и всегда о любой мелочи заводила разговор. И да, я даже была зла на папу, потому что он на ночь отключал отопление. И я была зла на мать Сеппо, потому что она верила, что мои родители плохо обо мне заботились. В общем, я была в ярости на всех.

Когда все свечи горели, я запустила Леандера в квартиру, зашла в свою комнату, хлопнула дверью, так громко, как только могла и легла в свою кровать.

Это заняло много времени, пока Леандер потушил все свечи и пришёл ко мне. Я уже почти спала. Я сделала вид, будто не заметила его. Он убрал свой платок с волос, плотно обернул его вокруг шеи и свернулся возле меня на полу калачиком. Ему должно быть каждую ночь очень холодно там внизу. Но в этот момент мне было всё равно.

- Снова успокоилась? - спросил он тихо.

- Пфф.

- Я понимаю всё это лучше, чем ты думаешь, Люси.

Я попыталась немного захрапеть, но это прозвучало неестественно. Кроме того Леандер любил много говорить, когда я засыпала. Вероятно, он даже продолжал разговаривать, когда я уже спала.

- Это тебя беспокоит, что ты ни с кем не можешь поговорить обо мне и что ты никому не можешь рассказать, что я нахожусь здесь, и почему ты иногда странно ведёшь себя. Мы в Sky Patrol знаем, что семья должна держаться вместе и понимать друг друга, потому что это хорошо для здоровья. Не сердись на свою маму. Вам нужно уживаться друг с другом.

О Боже, теперь он ещё даёт мне советы, подумала я озлобленно. Тем не менее, у меня на глазах вдруг появились слёзы.

- Знаешь для меня всё ещё намного хуже. Я ни с кем не могу поговорить, кроме как с тобой. Моя труппа ни капельки мной не интересуется. Она изгнала меня! Отец и мать что-то замышляют, а я не знаю что... - продолжил Леандер задумчиво, не заботясь о том, слушаю я или нет, - Я могу поговорить только с тобой, а ты меня ненавидишь.

Одна из моих слезинок оторвалась и горячая упала на подушку. Я подтянула одеяло ещё немного выше.

Теперь Леандер начал говорить на французском. Он иногда так делал. Он лепетал приглушённо перед собой и обычно я могла прекрасно при этом засыпать, потому что почти ничего не понимала. И сейчас мои веки отяжелели, а мои от злости сжатые кулаки расслабились. Потом Леандер перешёл снова на немецкий. Его голос был теперь совсем тихим, почти как шёпот.

- Быть геем кстати, это только результат одной из ваших скверных болезней. Да, это самая худшая болезнь, которой вы люди можете заболеть. Самая плохая, потому что для неё нет ни исцеления, ни облегчения. Вы называете её любовью.

Но я уже заснула.

Глава 7. Китайские петарды

- Значит, ты остаешься здесь? - на самом деле это было скорее утверждение, чем вопрос. Так как Леандер сидел с упрямым взглядом на подоконнике, как будто там укоренился. Да. Он останется здесь.

- Я должен! - ответил он настырно. У твоей волосатой обезьяны тысяча маленьких братьев и сестёр и вероятно тысяча маленьких родственников. Они ведь плодятся как кролики. Я всё-таки думаю, что ты должна остаться здесь. Здесь со мной.

- Никогда.

Леандер всю первую половину дня уговаривал меня, чтобы я изменила своё мнение. Новый год был, можно сказать, кульминационным моментом рождественских серей смертей и, конечно же, личный любимый день Хозяина времени. На новый год люди сходили с ума, утверждал он. А я тем более. Пять раз он пересчитал в мельчайших подробностях, что я до ныне успела натворить, и как бы это страшно закончилось, если бы он в последнюю секунду не бросился между мной и опасностью. Конечно рискуя своей собственной жизнью. При этом я задавалась вопросом, как невидимое бестелесное существо вообще должно или могло чем-то рисковать. Даже если оно, как в прошлый Новый год, выловило горящую китайскую петарду из почтового ящика. Из-за этого я тогда всё равно рассердилась. Это была моя последняя толстая петарда, и я засунула её в почтовый ящик фирмы Бирлаппа. Но потом она внезапно вывалилась назад и, вспыхнув, прогорела беззвучно на земле. Осечка. Теперь я знала, кто испортил мне всё веселье. Это Леандер был осечкой.

В этом году я не позволю мне ничего испортить. У меня даже появилась идея снова украсть одну из хлопушек у Ломбарди и возобновить атаку на Бирлаппа. Папа никогда не покупал петард, так как фейерверк только шумел и загрязнял воздух, что увеличивало его очки у Леандера.

Но Бирлапп заслужил обнаружить подорванный почтовый ящик, а в этом году тем более.