Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

– Не люблю драматизм и эмоциональность. Моя реакция в таких случаях: «Эээ, что?» – говорит Галбрейт.

У обеих был одинаковый опыт продвижения по службе в полиции. Просунь ногу в дверь, докажи, на что способна, и тебя примут в братство, – как и любого другого «копа». То, что ты женщина, особой роли не играет.

– Иногда на это обращают внимание, особенно когда открываешь дверь, – говорит Хендершот. – Но после того как немного покажешь себя в качестве патрульного, это уже не считается. Просто такой факт.

Обе обожали черный юмор, характерный для любого полицейского отделения, центра экстренной помощи или редакции и помогающий справляться с психологическим напряжением. Они с удовольствием описывали детали преступлений и дорожных происшествий. Хлестко ругались. Смаковали омерзительные подробности: как приходилось делать маску из пропитанных антисептиком салфеток, чтобы заглушить вонь от трупа, или под прикрытием наблюдать за тем, как мастурбирует мужчина во время операции по поимке наркоторговца.

– Открывает дверь в одних трусах, без рубашки и с электронным браслетом на ноге, – рассказывала Хендершот Галбрейт.

– Как мило, – отвечала Галбрейт.

– Само воплощение сексуальности, я скажу. Разве кто-то сможет сопротивляться?

Иногда они намеренно смущали более молодых коллег-мужчин откровенными упоминаниями о некоторых специфических функциях женского организма или о половых органах.

– Честно говоря, очень забавно наблюдать, как они краснеют, когда заходишь слишком далеко, – признается Хендершот Галбрейт.

Увеличение на один процент количества женщин среди сотрудников полиции соответствует увеличению на один процент сообщений об изнасиловании.

– А затем отправляются к кадровику, – добавляет та.

– Или убегают.

Обе женщины смеются.

Иногда их начальство беспокоилось о том, что мужчины-полицейские могут позволить себе высказывать грубости в их адрес. Однажды начальник вызвал Галбрейт, когда ему показалось, что разговор перешел черту. Он спросил, не оскорбили ли ее некоторые высказывания.

– А я такая: «О боже, да я сама первая начала».

Конечно, будучи женщинами, они неизбежно сталкивались с проблемами. Галбрейт всегда приходилось укладывать волосы в узел, чтобы не запачкать их грязью или кровью. Хендершот не могла найти подходящее место, чтобы спрятать оружие. Обе они считали, что в бронежилете вид у них не слишком привлекательный.

– О гламуре можно забыть. Я не ношу красивые туфли. Ничего такого, что, по мнению общества, должна женщина делать, как она должна выглядеть или думать, – говорит Хендершот.

Между обеими женщинами имелись связи и другого рода. В такой тесной среде, как полиция, где все знают друг друга, часто бывает так, что супруги или родственники разных служащих оказываются знакомы. Второй муж Хендершот, Майк, и второй муж Галбрейт, Дэвид, вместе работали в полицейском департаменте Голдена. Затем Дэвид работал вместе с Хендершот в полицейском департаменте Уэстминстера.

18 января 2011 года детективы встретились снова. Ставки теперь были высоки, о чем свидетельствовала небольшая толпа собравшихся. ФБР, Бюро расследований штата Колорадо, прокуратура округа Джефферсон – все они послали своих представителей на второй этаж пожарной станции неподалеку от исторического центра города.

Среди новых лиц был Джон Грузинг, ветеран ФБР, работавший в денверском офисе бюро. Это был высокий, подтянутый мужчина, склонный к саркастическим замечаниям – типичное воплощение «агента спецслужб». В денверском бюро он прослужил пятнадцать лет, что довольно необычно для сотрудников ФБР, часто меняющих места назначения. На протяжении большей части карьеры он занимался расследованием ограблений банков. Теперь же его назначили в оперативную группу «уличной безопасности», созданную после теракта 11 сентября, чтобы объединить навыки агентов ФБР с наработками местных полицейских. Ему приходилось работать с большинством агентств, приславших своих представителей, и все присутствующие знали, что он не склонен перетягивать одеяло на себя и делать вид, что главнее местных хранителей закона.

– Нет такого департамента или юрисдикции, где бы нас не встретили недовольным: «О, нет, это же ФБР», – говорит Грузинг.