Невероятное влечение

После вчерашней неловкой ситуации Александра пообещала себе никогда впредь не подслушивать, но тут же невольно сменила направление и оказалась на пороге маленькой комнаты, явно предназначенной для работы: тут располагались два стола, на которых было навалено множество бумаг. Рандольф с герцогом уже вошли внутрь. Рукава рубашки Клервуда были закатаны, воротник оказался расстегнут, а галстук свободно свисал с шеи. Александра заметила и двух служащих, видимо архитекторов, которые сидели на самом длинном столе, склонив головы над бумагами. Все в комнате говорили одновременно — все, кроме Клервуда. Он стоял чуть поодаль, внимательно слушая остальных.

Даже в таком помятом виде герцог каждой частичкой существа являл собой влиятельного и богатого аристократа, коим, собственно, и был. Он высился в центре комнаты, и его присутствие было мощным, доминирующим. Клервуд казался необычайно красивым, мужественным, чувственным. Бросив взгляд на него, Александра задрожала и, прислушавшись, поняла, что присутствовавшие обсуждали окна и освещение. Как только она пришла к подобному выводу, Клервуд выпрямился и обернулся. Взгляд герцога потеплел, когда он заметил гостью.

Александра почувствовала, что покраснела. Ей так хотелось броситься вперед и поприветствовать его, но ноги отказывались повиноваться.

— Прошу прощения, надеюсь, я не помешала, — поспешила сказать она. Один‑единственный взгляд на Клервуда отозвался мощным ударом прямо в грудь — это было шокирующее ощущение не только страсти, но и недавно открытой в себе любви.

Улыбнувшись, он подошел к ней.

— Вы никогда не можете помешать.

Сердце Александры теперь колотилось с неистовой силой. Этот мужчина мог быть очаровательным — когда сам того хотел.

— Нет, я понимаю, что отвлекла вас. Вижу, вы очень заняты.

— Я всегда чем‑то занят, — отозвался он, медленно скользнув взглядом по ее чертам. — Вы хорошо спали?

— Очень хорошо.

— И вам понравился завтрак?

— Да, благодарю вас, — с трудом преодолевая волнение, ответила Александра. Она не знала, почему так нервничала. Никому в комнате, казалось, не было дела до ее присутствия. Два архитектора увлеченно спорили о расположении и размерах окон, Рандольф внимательно слушал их, потом принялся бормотать что‑то о затратах.

Клервуд бросил взгляд на поглощенное обсуждением трио и снова обернулся к Александре. У нее было такое чувство, будто его светлость не пропустил ни слова из того, что говорили его помощники.

— Я занимаюсь проектированием жилья для рабочих с использованием самых прогрессивных технологий.

Александра вздрогнула от удивления.

— Никто не должен жить без достаточного освещения, системы вентиляции, водопровода и очистных сооружений, — добавил герцог.

Она сосредоточенно смотрела на него.

— В Манчестере работает текстильная фабрика, часть которой принадлежит мне. Там я создаю образцовый объект жилищного строительства. Если этот проект будет успешным, я, надеюсь, сумею убедить других владельцев фабрик попытаться претворить в жизнь подобные планы. — Клервуд снова улыбнулся ей. — Здоровые рабочие будут трудиться более продуктивно, что принесет выгоду всем нам.

— Это звучит великолепно, — с чувством произнесла Александра. Одно дело было лишь слышать о добрых деяниях Клервуда, и совсем другое — видеть его с засученными рукавами рубашки, в компании архитекторов, смотреть в его глаза, горящие энтузиазмом и желанием воплотить все свои благотворительные проекты. — Почему вы так заботитесь о рабочей бедноте?

Это действительно казалось удивительным: несмотря на то что в высших слоях общества стало модным поддерживать подобные идеи, на деле большинство аристократов не беспокоились ни о чем, кроме их собственных кошельков.

— Потому что мне было дано очень много — причем я получил свое богатство не пошевелив и пальцем. Было бы весьма беспечно не использовать эти средства, чтобы помочь тем, кому в жизни повезло намного меньше, чем мне.

Сердце Александры оттаяло. Оказывается, он действительно искренне заботится о других!

— Ваш отец тоже был филантропом?

— Нет, не был. — Улыбка Стивена превратилась в усмешку, теплота вдруг исчезла из его глаз. — Я многим обязан предыдущему герцогу, но он интересовался лишь процветанием Клервуда — и тем, как приумножить состояние для себя и своего потомства. Уверен, он в гробу бы перевернулся, если бы узнал размеры сумм, которые я потратил на нужды тех, кто живет в нищете.

Александра внимательно изучала его красивое лицо. Если Стивен говорил правду, насколько же сын может так разительно отличаться от своего отца? С ноющей болью в сердце она думала о том, что герцог был хорошим человеком. Поколебавшись, Александра решилась произнести:

— Я слышала, что ваш отец был очень требовательным.

При упоминании о характере покойного герцога Стивен содрогнулся.

— Вы все правильно слышали. Угодить моему отцу было невозможно. Он наверняка не был бы доволен мною и теперь.

Александра не могла в это поверить.

— Думаю, он бы по‑настоящему вами гордился.

— В самом деле? Сильно сомневаюсь в этом. — Рот Клервуда исказила кривая ухмылка.